19% российских граждан, причем более половины из них — это молодежь, постоянно сталкиваются или слышат о насилии в чужих семьях, согласно проведенному в январе активистами «Сути времени» социологическому опросу АКСИО-9. Опрос был посвящен отношению граждан к новому законопроекту «О профилактике семейно-бытового насилия» (СБН), против принятия которого высказались 49% наших сограждан, 25% закон поддержали.
Читайте также: АКСИО-9. Об одном известном законопроекте
Корреспондент ИА Красная Весна попросил прокомментировать результаты соцопроса директора АНО «Институт демографического развития и репродуктивного потенциала» Руслана Ткаченко.
ИА Красная Весна: Руслан Анатольевич, что Вы думаете о том, что в нашей стране, как показал опрос АКСИО-9, с насилием чаще всего сталкивается молодежь от 14 до 30 лет?
Руслан Ткаченко: Результаты опроса считаю объективными и в общем хорошими. Объективными, потому что они, например, коррелируют с данными опроса на странице Госдумы в социальной сети «ВКонтакте». Еще в прошлом году там был инициирован опрос на тему законопроекта о СБН, а инструментарий опросов в этой соцсети позволяет посмотреть возраст и пол голосующих. Этот опрос так же показал, что среди молодых девушек больше процент тех, кто за законопроект, чем среди женщин, и примерно такой же результат по половому распределению. И в целом данные опроса соответствуют логике событий.
Хорошими я эти результаты называю по следующим причинам. Мы вправе были ожидать большего числа респондентов, отметивших, что постоянно встречаются с насилием. Результаты опроса, иллюстрирующие странную картину роста числа таких людей среди молодого поколения, очень показательны. Много лет идет кампания по кардинальному изменению восприятия насилия в обществе.
Во-первых, идет перенос психологического понятия насилия в юридическую плоскость, не понимая, что это два разных насилия, они имеют различные значения. В психологии насилие — это скорее роль или функционал в упрощенной модели конфликта. Удобно разбирать конфликтную ситуацию, когда условно делишь участников на насильника, жертву и наблюдателя (судью). Также часто можно встретить применение термина «насилие» в любой ситуации, когда поступают вопреки воли «жертвы». Если родители заставляют ребенка мыть посуду, они, естественно, подавляют его желание лениться и ничего не делать. В народе это справедливо называют воспитанием, но с точки зрения ролей, действительно, родители насильно (с силой и вопреки воли ребенка) заставляют его подчиниться. Но это совсем не насилие в уголовном понимании. Это различие удобно продемонстрировать на другом термине — манипуляция. В психологии он означает примерно то же самое, что насилие — заставить человека действовать против изначальной своей воли, в то время как в механике манипуляция — это перемещение предмета в пространстве.
Во-вторых, это развитие довольно спорной теории, что насилие в детстве очень сильно влияет на жизнь в дальнейшем, вызывая комплексы и психологические травмы. Я назвал эту теорию спорной, но по справедливости ее стоит назвать антинаучной. Истоки этой теории нужно искать в сюжетах Второй мировой войны, когда с фронта стали возвращаться солдаты, прошедшие боевые действия. В США помнили, какой эффект был в Первую мировую, когда возвратились с фронта довольно малочисленные войска американцев, и то их влияние на гражданскую жизнь было ощутимо.
Поэтому во Вторую мировую с фронтовиками сразу стали работать психологи, и эти психологи отметили и так и не смогли объяснить странную ситуацию. Некоторые солдаты прошли самое пекло и мясорубку войны, но при этом очень быстро адаптировались к мирной жизни, как будто ничего и не было. У других были проблемы, третьи — серьезные психологические травмы. Однако те солдаты, которые так и не попали в зону активных боевых действий, тоже весьма различно реагировали. Для кого-то от поездки в сторону фронта не осталось негативных последствий, а кто-то где-то вдалеке увидел вражеские войска, услышал вой мины, страшно перепугался, получил кучу психологических травм и всю оставшуюся жизнь проходил с памперсом (в прямом смысле).
Психологи так и не смогли выяснить причину таких различных реакций. Однако с тех пор пошла странная традиция связывать неадекватное поведение некоторых людей с мифическими случаями перенесенного насилия в детстве. Порой такое насилие действительно было мифическим (воспоминание несуществующих событий или яркое переживание незначительных событий).
Так, я знаю случай, когда человек посчитал таким критичным насилием легкий щелчок линейкой по лбу или, в другом случае, не пережил того, что ему подали обед не в его любимой тарелке. Эта тенденция в виде психологической идеи активно стала развиваться в наши дни, поскольку легла на почву либерализма в воспитании (ребенку нужно разрешать всё) и преобладании женского типа воспитания (женщине эмоционально трудно пережить физические силовые контакты). Никаких серьезных исследований, подтверждающих эту теорию, я не встречал. Можно найти множество адекватных, успешных, уравновешенных людей, которых в детстве палкой по дому гоняли, и множество неудачников-психопатов, которых только один раз в жизни щелкнули по лбу. В целом эту теорию я считаю чрезвычайно вредной.
ИА Красная Весна: Как Вы считаете, каким образом и кем внедряются эти идеи в наше общество?
Ткаченко: Эту идею, наверняка не без злого умысла, активно поддерживают СМИ. На протяжении многих лет участвуя в различных программах, ток-шоу и передачах, я наблюдаю, как ведущие, режиссеры и продюсеры из кожи вон лезут, когда я заявляю о педагогической справедливости телесных наказаний в некоторых случаях. Очевидно, что все сотрудники четко проинструктированы на этот счет.
Детей этому учат в школах уже много лет. Под видом преподавания Конвенции о правах ребенка детям внушают, что ни мыть посуду, ни слушать родителей они не обязаны. Опишу яркий случай. В школе провели выставку рисунков по Конвенции о правах ребенка. Смотрю темы и сюжеты рисунков: я могу смотреть телевизор, когда захочу; я могу есть мороженое, сколько хочу; меня нельзя заставлять мыть посуду. Ребенок приходит домой, мама просит помыть посуду, а дите отвечает, что нас научили, что вы (родители) не имеете права нас эксплуатировать. Это началось довольно давно, и как раз те молодые люди, которые принимали участие в опросе, уже прошли такую школу.
Давно и целенаправленно идет информационная кампания по увеличению и расширению действий, которые теперь подпадают под насилие. Еще в 2010 году я встречал формирующие опросы, где респондентов просили отметить, какие виды насилия к ним применяли родители, где среди прочего уже тогда было: «не пускали на дискотеку или спортивный матч», «лишали возможности играть со сверстниками», «оскорбляли грубыми словами» и т. д. Такие опросы не только формировали представление, что это всё насилие (хотя это воспитание), но и позволяли заявлять о «резком росте насилия в семье». Это ж как громко звучит: «80% респондентов отметили, что испытывали насилие в своей семье!» Кстати, примерно таким же образом «подняли» статистику «насилия в семье».
Сейчас преступления против детей включают такие «преступления», которые раньше не учитывались вовсе. Так, родителей судят за «неоднократный удар тыльной стороной ладони по ягодицам» (фраза из реального уголовного дела). Кроме того, статистику накручивают включением статьи о злостной неуплате алиментов. Эта статья считается преступлением против детей. После такой перекройки статистики адепты СБН получают возможность заявлять, что насилие растет, и именно в семье, хотя реальное насилие постоянно уменьшается, а семья является самым безопасным местом для детей и женщин.
Легко объяснить, почему взрослые люди (женщины) чаще отвечают, что не подвергаются насилию. Они банально умнеют, приобретают свое мнение и опыт семейной жизни. Могу рассказать показательный пример в моей семье. Старшая дочь в свое время подвергалась некоторому воспитательному воздействию и довольно долго искренне считала, что подвергалась насилию (особенно после школьных уроков, где ее в этом убедили). Затем, когда она обзавелась младшими сестрами, она увидела в реальной жизни, что сестры не правы, что они не слушают, что их надо наказать. Она подходит ко мне и требует, чтобы я наконец-то их наказал, поругал, поставил в угол, дал подзатыльник. С этого времени она перестала считать, что в детстве подвергалась насилию, потому что увидела фактически себя со стороны и поняла, что она была не права, а мы действовали правильно и по обстоятельствам.
Сегодня практически каждый значимый (а порой и незначимый) случай реального насилия тут же становится достоянием всей страны. Такие сюжеты не только тиражируют СМИ — ролики с самостоятельно снятыми «видосиками» активно разлетаются по социальным сетям. Создается эффект, когда тебе каждый день попадается на глаза новый сюжет с насилием. Объективно насилия вокруг стало сильно меньше, но раньше в поле нашего зрения столько случаев не попадало, отсюда ощущение, что кругом насильники.
Заметьте, я пока ничего не сказал о целенаправленной пропаганде антисемейных идеологий, феминизма, чайлдфри, влияния «либеральных» течений, кампаний типа #Metoo и пр. Уж если что и следует называть насилием, так это как раз эту пропаганду. Однако эффект, по моей оценке, получился слабый. В целом общество устояло. Признаться, я ожидал худших итогов опроса. Даже есть положительный эффект, действительно общество стало менее толерантно к случаям реального насилия, более воспитанным, что ли. Вот раньше постоянно курили в тамбурах электричек, а теперь это не только запрещено, но и не принято. Конкретное мордобитие и садизм порицаются, и это хорошо.
ИА Красная Весна: И тем не менее почти четверть наших сограждан, согласно опросу АКСИО-9, убедили, что закон о семейно-бытовом насилии необходим.
Ткаченко: Показатель ответов «о законе хорошо осведомлен, читал», мне кажется, сильно завышен. Люди хотят казаться самим себе умнее и начитаннее, поэтому так отвечают. Понимаете, самый большой враг законопроекта о СБН — это текст законопроекта «О профилактике семейно-бытового насилия». Я встречал много людей, которые в принципе поддерживают концепцию семейно-бытового насилия, но даже они, изучив все варианты законопроекта, становятся на сторону борцов против этого закона. Поэтому, если бы люди действительно изучали закон, то ответов против закона было бы сильно больше.