Любая критика, в том числе и художественная, имеет своей целью показать недостатки, промахи, ошибки, и не просто указать на них, но и указать на пути, показать направления и методы их исправления. Каждая здоровая критика обязана? помимо всего, показать свой предмет всесторонне, объективно и непредвзято. Если критика отказывается от целей: выявления, устранения и исправления тех самых ошибок и промахов, то она превращается из критики в откровенный пасквиль или хулу.
К сожалению, вместо обсуждений отдельных произведений искусства или целого творческого пути художника, критики все чаще уличаются в обсуждении личности автора произведения. В публикациях все чаще встречаются откровенно провокационные тексты, обусловленные не желанием разобраться в проблеме, а намерением вылить очередную порцию грязи, дабы получить возможность самопиара, или потешить свое «эго».
В период постмодернистской вакханалии отдельные авторы текстов считают, что сегодня перестали работать рамки моральных и нравственных границ. Многие считают, что можно и допустимо писать и говорить всё что угодно, так сказать, «разрешено всё, что не запрещено законом». По-видимому, они считают, что если такая концепция заложена в основу гражданского права современной России, списанную под кальку с основы западноевропейской, то ею нужно пользоваться как руководством к действию, наплевав на нормы морали и нравственности.
24 мая 2018 года исполняется 188 лет со дня рождения великого русского художника Алексея Кондратьевича Саврасова. Сегодня о Саврасове сложилось множество мифов, якобы обличающих его творческий путь от восхождения к падению, а зачастую и просто несправедливых пасквилей в отношении великого русского художника.
Один из мифов гласил о том, что отец жестоко пресекал увлечение сына рисованием. Якобы доходило до того, что отец с матерью рвали рисунки сына. Но это не имеет под собой исторических доказательств ни в воспоминаниях самого художника, ни его знакомых.
Кроме того, после первых продаж рисунков отец Алексея призадумался о том, что рисование не совсем уж бесполезное занятие. Объективно можно признать тот факт, что отец относился недоверчиво к увлечению сына, скептически смотрел на его будущее как художника, но не более того. А после получения сыном первых художественных званий и по поступлении его на службу в качестве преподавателя пейзажного класса, Кондратий Артемьевич изменил свои взгляды на занятия Алексея живописью. Впоследствии после приглашения от великой княгини Марии Николаевны посетить ее дачу, сделанного Алексею в мае 1854 года, Кондратий Артемьевич стал гордиться своим сыном.
Родился Алексей Кондратьевич Соврасов в Москве 24 мая 1830 года в семье мещанина Соврасова в Гончарской слободе, в приходе великомученика Никиты, у подножия Вшивой горки, вблизи Таганки. Фамилия отца Алексея Кондратьевича писалась именно так, через «о» – Соврасов. В некоторых документах, датированных серединой XIX века, при упоминаниях о нем также сохранилось это написание. Потом, после 50-х годов, Алексей, будучи уже художником, начал писать свою фамилию через «а».
Год рождения художника ознаменовался тем, что в Москве прошла эпидемия холеры, унесшая жизни многих москвичей. Но семью Соврасовых минула сия напасть. Семья художника была дружной, родители жили в согласии. Отец Алексея – Кондратий Артемьевич – трудился по части торговли, мечтая о вхождении в купеческое сословие. При этом он был набожным человеком, практически не употреблял спиртных напитков, никогда не курил и осуждал курильщиков, считая это занятие делом басурманским.
Кондратий Артемьевич предполагал, что его сын Алексей унаследует его дело, посвятив себя купечеству. Однако Алексей не унаследовал коммерческую жилку своего отца. Скорее, Алексей был противоположностью отца, так как свои работы выгодно продавать так никогда и не научился. В детстве Алеша рос обыкновенным замоскворецким мальчишкой, играл с ребятами во дворе в бабки, отправлял по весенним ручьям кораблики, зимой катался с ледяной горки.
Он любил спускаться к реке и, сидя на берегу, наблюдать за водной гладью. Науки давались ему достаточно легко. Когда погода или иные обстоятельства заставляли мальчика оставаться дома, то Алеша любил рассматривать иллюстрированные журналы. Иллюстрации завораживали будущего художника, отправляли мальчика в путешествие в другие страны и земли.
Начал Алеша свое приобщение к искусству, срисовывая картины из иллюстрированных журналов. Отец поначалу считал рисование сына баловством, пустой тратой времени. Однажды, отправившись на Никольскую улицу, Алексей предложил купить свои рисунки одному из торговцев. Рисунки понравились торговцу, и он их купил. Все вырученные от продажи деньги Алеша отдавал матери, себе оставлял только для покупки материалов, необходимых для продолжения своих занятий рисованием.
Как-то раз Алеша, находясь у ворот Китай-города, держал свои рисунки под мышкой, когда к нему подошел мальчик и стал рассматривать рисунки. Завязался разговор, из которого Алеша узнал о существовании художественной школы на Мясницкой. Так состоялось знакомство Алексея Соврасова с Александром Воробьевым, подающим надежды молодым учащимся художественной школы. Дружба мальчиков продолжилась на годы.
В 1844 году Саврасов поступил в Московское училище живописи и ваяния, где стал учиться в классе пейзажиста К.И. Рабуса. Осенью 1850 года Алексей Кондратьевич получил от академии звание неклассного художника. К 1853 году Саврасов стал признанным мастером пейзажной живописи.
Вот как оценивал работы начинающего художника скульптор, художник, литератор, историк искусства, профессор, академик Императорской Академии Художеств Николай Александрович Рамазанов (1817—1867), написавший в феврале 1853 года в журнале «Москвитянин» следующие строчки: «Пейзажи г. Саврасова <…> дышат свежестью, разнообразием и тою силою, которая усваивается кистью художника, вследствие теплого и вместе с тем разумного воззрения на природу. Саврасов в произведениях своих начинает достигать чувства меры, о котором мы говорили выше, и потому самобытность его таланта несомненна, – можно надеяться, что он не впадает ни в какие подражания, столь недостойные прямого дарования». К этому времени Саврасову исполнилось лишь 23 года.
Существует распространенный миф о том, что Саврасов – это художник одной картины. Картина «Грачи прилетели», безусловно, выдающееся достижение русской школы пейзажной живописи второй половины XIX века. Но, во-первых, Саврасовым написаны тысячи других картин и этюдов, среди которых имеются не менее выдающиеся произведения искусства. Одних видов Москвы написан не один десяток.
Например, пейзаж «Вид на кремль от крымского моста в ненастную погоду», написанный в 1851 году.
«Лосиный остров в Сокольниках», пейзаж, написанный в 1869 году.
Эти картины имеют не только непреходящее и выдающееся значение как произведения пейзажной живописи, но в том числе представляют собой историческую ценность. Благодаря картинам Саврасова сегодня мы можем реально представить виды Москвы и ее окрестностей второй половины XIX века. Мы имеем возможность лицезреть памятники архитектуры Москвы и других мест России. Пейзаж «Проселок», написанный в 1873 г., имеет ничуть не меньшее значение для пейзажной живописи второй половины XIX века, чем «Грачи».
Звание академика Саврасову присвоено задолго до «Грачей» – в 1854 году, за написание картин: «Вид в окрестностях Ораниенбаума»
и «Морской берег в окрестностях Ораниенбаума».
Продолжение: Критика от постмодерна и истинная трагедия: 188 лет со дня рождения Алексея Саврасова
Алексей Завьялов, РВС