Так уж повелось в РФ, что власть имущие в меру своего понимания и своих возможностей регулярно пытаются привести страну в соответствие с мировыми трендами. Вот и сейчас в руководстве страны крайне озабочены соответствием целей министерств и ведомств международным тенденциям. Так, 23 декабря в Минпросвещения заявили, что создание условий для обучения в школах в соответствии с мировыми трендами является основным направлением его работы. Одним из главных условий при этом была названа цифровизация образования.
Цифровизацией, которая также является общемировым трендом, озабочены и в Минобрнауки. Подготовленная ведомством в 2020 году программа стратегического академического лидерства (ПСАЛ) «Приоритет-2030», которая была одобрена правительством в январе 2021 года, должна привести, как утверждается, к так называемой цифровой трансформации образования и появлению индивидуальных «образовательных траекторий» у студентов. В результате чего будут подготовлены кадры для «высокотехнологичной экономики», которая обеспечит развитие страны. Кроме того, с целью развития регионов вузы должны объединяться с коммерческими предприятиями, использующими передовые технологии, в консорциумы.
В соответствии с программой, государство будет выделять победившим в конкурсе 100 вузам на научно-технические программы и планы развития регионов гранты в размере 100 млн рублей каждому, а наиболее отличившимся вузам – до 1 млрд рублей в год. Кроме того, как надеется правительство, средства вузам могут выделять регионы и предприниматели. Рейтинги участников ПСАЛ оценивает Минобрнауки по коммерческим результатам их исследовательской деятельности, по степени вовлеченности вузов в реальный сектор экономики, а также по результатам «развития кадрового потенциала для проведения передовых исследований». Также сообщалось, что правительство намерено сделать вузы «мозговыми центрами» регионов: главы субъектов при разработке региональной политики должны опираться на университеты, которые таким образом превратятся в «институты развития».
Претендовать на гранты могут далеко не самые бедные вузы: для участия в программе они должны иметь финансирование не менее, чем 1 млрд рублей из разных источников. «Приоритет 2030» также поощряет объединение вузов для того, чтобы созданный субъект мог претендовать на господдержку в рамках проекта. Кроме того, Минобрнауки настаивает на более широком внедрении платного образования. «Я считаю, это нормальная ситуация, когда, в том числе, государственный вуз может – это признак его дееспособности, – привлекать на рынке соответствующие ресурсы. На рынке образования, то есть, он привлекателен и ему платят за образование, приходят студенты», – заявил глава ведомства Валерий Фальков в 2021 году.
ПСАЛ, в соответствии с которой в России должны появиться 100 центров развития страны, была создана вместо завершившегося проекта «5-100», который был запущен в 2012 году скорее для улучшения имиджа российских вузов в мире, чем для решения практических задач. Одной из главных задач тогда называлось вхождение пяти российских вузов в сотню лучших университетов в мире к 2020 году. В 2019 году таких вузов насчитывалось по одним рейтингам семь, по другим — один: в первую сотню вошел только МГУ.
«Конечно, в борьбе за глобальную конкурентоспособность победили самые сильные российские университеты. Безусловно, не все, но когорта сильных определилась», – заявил по этому поводу в октябре 2021 года глава Минобрнауки в интервью Forbes. По всей видимости, другого способа выявить сильнейшие вузы в РФ не было, кроме как создать проект «5 – 100» с ежегодным финансированием в 10 млрд рублей, ведомство не нашло. Теперь эти вузы будут опять выявлять, но за гораздо большие деньги.
Впоследствии, в декабре, президент РАН Александр Сергеев разъяснил отличие ПСАЛ от предыдущих программ: «Мы теперь ориентируемся на подготовку кадров в интересах наших работодателей, наиболее технологически развитых». По его словам, подготовка кадров для предприятий, использующих передовые технологии, позволит не только эффективно обучать студентов, но и обеспечит развитие экономики за счет «перевода» знаний в технологии. По сути будет продолжен курс на приоритет прикладных разработок перед фундаментальными исследованиями, который был взят в постсоветской России.
По всей видимости, появление ПСАЛ является ответом на заявление президента РФ Владимира Путина, сделанное им в 2019 году. Он тогда предупредил, что к концу 2030 года дефицит высококвалифицированных кадров в России составит около трех миллионов человек, а потери экономики от недополученной прибыли составят сотни миллиардов долларов.
Программа «Приоритет 2030» подразумевает не только коммерциализацию науки и высшего образования, но и «создание кампусов мирового уровня» на условиях государственно-частного партнерства, что является наиболее лакомой ее частью для чиновников. До 2030 года должно быть построено 25 таких объектов, из которых для восьми уже подготовлены проекты с бюджетом в 179,6 млрд рублей. Из этой суммы 73,4 млрд рублей будут выделены государством.
В соответствии с ПСАЛ, вузы должны, в соответствии с «мировыми трендами» предоставить студентам индивидуальное образование. «Индивидуальная образовательная траектория – это будущее высшего образования. Во всяком случае, той его части, которая претендует на высокое качество», – заявил Фальков. Сделано это может быть только за счет максимального использования возможностей информационных технологий и искусственного интеллекта. Как выразился министр – «это обратная сторона той формулы, о которой мы с вами говорили – индивидуальных образовательных траекторий».
Из этой «формулы» вытекает, что в высшее образование вместо существующей схемы обучения «4+2» (магистратура и бакалавриат) должна внедряться схема «2+2+2», которая будет основана на индивидуальных «траекториях», дающих, как утверждается, большую свободу выбора. По мнению чиновников, эта схема позволит студенту получить за два года широкое базовое образование, чтобы затем иметь возможность осознанно выбрать более востребованную на рынке труда специализацию.
Еще одной «обратной стороной формулы» станет массовый перевод студентов на дистанционку, которая гораздо «эффективнее» (в смысле – дешевле) для вузов. Вполне логично, что если ружье (цифровизация) уже появилось в системе образования, то оно просто обязано выстрелить дистанционкой. Это уже подтверждается теми изменениями, которые возникли в образовании после пандемии.
Всеобщий карантин в 2020 году привел к тому, что обучение в вузах стало массово переводиться в дистанционный формат, и чиновники от образования дружно выразили свое удовлетворение этим фактом. Действительно, до пандемии им не удавалось преодолеть сопротивление учителей и преподавателей вузов, которые не спешили пользоваться электронными технологиями и, в полном соответствии с пониманием своего долга, пытались лично, лицом к лицу передать знания своим ученикам. В 2021 году всё уже существенно изменилось и все вузы в той или иной степени используют дистанционные технологии обучения.
В итоге возникшие противоречия – необходимость подготовки квалифицированных кадров и дистанционка – породили в хаос в чиновничьих головах. Сначала, в 2020 году, глава Минобрнауки Валерий Фальков с удовлетворением сообщил, что внедрение в вузах элементов дистанционного обучения стало главным изменением в системе высшего образования после пандемии. Через год он признал, что после пандемии все стали ценить очное образование, и буквально через запятую заявил, что в вузах необходимо внедрять дистанционное обучение. В декабре 2021 года министру пришлось объявить, что дистанционка не отразится на кадровом резерве страны.
А что еще ему остается делать: с одной стороны ему требуется соответствовать мировым трендам, а с другой – указаниям президента, который тоже ориентируется на мировые тренды, но другие. Что бы как то сгладить всю эту сумятицу и привести к общему знаменателю Фальков объявил, что наша страна велика и обильна. «Россия богата талантами», – заявил он, объясняя, почему дистанционка не отразится на кадровом потенциале страны.
Однако, как бы чиновники не крутились, но требования цифровизации всего и вся усугубляют проблему дефицита кадров, решение которой превращается в замкнутый круг: для этой самой цифровизации тоже нужны кадры, а следование ей требует дистанционки, что снижает качество образования. Можно конечно поступить так, как это делают наиболее «передовые» цифровизаторы и объявить, что ущербные кадры являются сами по себе преимуществом. Ведь заявила же вопреки здравому смыслу ректор «Университета Национальной технологической инициативы 2035» Нина Яныкина, что большим преимуществом современной молодежи является клиповое мышление, сформированное в соцсетях, которое позволяет ей лучше ориентироваться в потоке информации.
Наговорить, оправдывая свое слепое подражание западным трендам, можно много, но решать вопросы развития страны придется своими силами и явно не «цифровизаторам». «Приоритет 2030» в этом тоже не поможет, так как является в лучшем случае очередным способом освоения бюджета, а в худшем – средством добивания науки и образования.
В этом же интервью Фальков сообщил, что «Приоритет 2030» подготовлен Минобрнауки совместно с Минцифрой в том числе для создания «цифровых» кафедр в вузах, которые будут давать студентам специальную цифровую подготовку, а также готовить кадры для IT-сферы.
Роман Якин, РВС.