«Сергей Сергеевич — опытный министр, он сразу фиксирует, говорит о поручении».
В.В. Путин, 17 декабря 2021 года.
Минпросвещения всегда декларировало необходимость патриотического воспитания. Даже в 90-е годы, во времена усиленного насаждения абстрактных «общечеловеческих ценностей», в школах всегда говорились правильные слова о Родине и никогда не отрицалась необходимость защиты страны. Другое дело, что это носило по большей части формальный характер, что, мягко говоря, мало способствовало патриотическому воспитанию школьников.
Более того, всё это «правильное» воспитание было прикрытием для насаждения индивидуализма и мещанского понимания ценности и уникальности личности. Чтобы не делать резких разворотов, проводилось «обрезание» уже имеющихся привычных представлений. Начиная с перестроечных времен одним из основных тезисов, сообщаемых подрастающему поколению школой, становится утверждение ценности жизни каждого человека: «Самое дорогое у человека – это жизнь». Однако на этом цитата из знакомого всем советским школьникам романа Николая Островского «Как закалялась сталь» обрывается. Уже не упоминается, что эта жизнь дана для подвига, а не для бытовых удовольствий, что ее нужно прожить так, «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире — борьбе за освобождение человечества».
Такого рода «обрезания» способствовали скорее воспитанию пацифистов, но уж точно не борцов. Какое-то понимание важности школьного патриотического воспитания возникло после кровавого бандеровского переворота на Украине в 2014 году. В то время как воспитание украинской молодежи шло в русле бандеровской нацистской идеологии, в российских школах не могло быть воспитания на основе идеологии в принципе вследствие законодательно оформленного запрета на нее.
Причина появления такого запрета известна. Он возник после поражения СССР в холодной войне с Западом. Победившей стороне необходимо было предотвратить любую возможность возрождения поверженного врага. Нельзя было допустить появления системы ценностей, которая могла бы пробудить у народа самосознание. Проводниками политики победителей стали либералы-западники, занявшие ключевые посты в правительстве РФ.
До последнего времени этой либеральной политике следовало и Минпросвещения. Не далее как в декабре 2021 года в ведомстве заявили, что основным направлением его работы является создание условий для обучения, которые соответствовали бы мировым «трендам». Однако начало спецоперации по денацификации Украины вынудило министерство «выдать» патриотическую реакцию.
12 марта пресс-служба Минпросвещения опубликовала сообщение о встрече главы ведомства Сергей Кравцова с режиссером Никитой Михалковым, которая прошла в стенах Московского педагогического государственного университета (МПГУ). Известный режиссер объяснил, что отсутствие идеологии тоже идеология, только разрушительная, а патриотизму нельзя научить в школе, «его нужно впитывать с молоком матери».
По всей видимости, официальная публикация этих высказываний, сделанных в присутствии министра и не оспоренных им, призвана продемонстрировать не только его патриотический настрой, но и согласие с этой позицией. Тем самым в Минпросвещения показали, что не против внедрения в школы идеологии, но считают, что ответственность за патриотическое воспитание детей в первую очередь лежит на родителях, а не учителях. Достаточно удобная позиция: «Мы не против идеологии, но и отвечать за результаты ее внедрения не можем».
Что касается содержания идеологии, то Михалков предпочел уйти от прямого обсуждения этого вопроса, ограничившись описанием формы. По его словам, идеология – это «договорённость между народом и властью, по каким законам им вместе жить». По всей видимости, режиссер имел в виду что-то вроде общественного договора, теорию которого разработал в XVII веке Томас Гоббс. Этот английский философ полагал, что государство должно установить четкие «правила игры» для того, чтобы предотвратить «войну всех против всех». В понимании Гоббса такая война является проявлением присущих человеку «естественных» нравственных принципов, нацеленных лишь на удовлетворение личных потребностей. Неужели в министерстве считают, что необходимо закрепить и оформить в качестве идеологии существующий сегодня принцип приоритета личного интереса над коллективным, который ограничивается лишь рамками закона?
Другим мероприятием, показавшим отношение Минпросвещения к идеологии, стал открытый урок для всех(!) педагогических вузов страны, который также был проведен МПГУ. На этом уроке ректор вуза, профессор, академик Российской академии образования, доктор исторических наук Алексей Лубков прочитал лекцию «Русская национальная элита и Запад». Лектор утверждает, что русская властная государственная элита «по сути своей никогда не была национальной», что она была «ушиблена Западом». В результате либералы-западники в феврале 1917 года разрушили традиционную национальную государственность, а в 1991 году «ушибленная Западом» партноменклатура обрушила Советский Союз, заменив отечественные «ценностные смысловые основания» на западные. Между тем на Западе возобладала «человеконенавистническая идеология», являющаяся «гнилым продуктом индивидуализма», характерного для западной культуры.
Судя по сказанному, со знаком «плюс» следует рассматривать только дореволюционный и, возможно, советский периоды отечественной истории (Лубков избегает прямой оценки СССР). В результате складывается ощущение, что советский период нашей истории представляется профессору, который так и не смог окончательно порвать с либеральным каноном, своего рода «черной дырой» в истории России.
Зато он дает определение русской идеи, которая, надо полагать, может стать основой новой идеологии. По словам Лубкова, ее следует рассматривать как «идею высокой духовности, как противопоставление мещанского обывательского мира западных ценностей, наживы – высоким духовным ценностям». Чуть позже он поясняет, в чем суть национальной идеи: она есть «и любовь к родине и к нашей культуре», а также соборность. Если обобщить всё сказанное, то оно сильно напоминает принцип «За всё хорошее против всего плохого», помноженный на антизападность.
Лубков, так же как и Михалков, склонен считать заявление об отсутствии в стране идеологии «лукавством», призывая поменять ее основы на антизападные. Однако и тот и другой отказывают идеологии в главном праве: определять, что есть добро, а что – зло. В противном случае пришлось бы признать несправедливость общественного устройства, построенного в России по западным капиталистическим лекалам. В потугах соответствовать требованиям текущего момента обслуживающие власть интеллектуалы, не смеющие отказаться от антисоветизма и остатков пещерного либерализма, смогли «родить» только декоративную идеологию. Однако такая «беззубая» идеология точно не сможет противостоять бандеровщине, в которой ясно определены ценности и цели, источник зла и главный враг – это русский мир и «москали».