Сегодня Павел Крашенинников наконец-то отреагировал на возмущение российской родительской общественности принятым Государственной думой Федеральным законом от 03.07.2016 года № 323-ФЗ. Отреагировал так, как и положено автору скандальных поправок в этот закон, которые он протаскивал под занавес последней сессии Госдумы прошлого созыва.
Речь идёт о законе, который в народе прозвали «законом о шлепках». То есть о ст. 116 УК РФ «Побои», котрую как бы декриминализовали да не выдекреминализовали. Дело в том, что уголовное преследование по этой статье в отношении «близких лиц» (читай родственников) не просто оставили, но и ужесточили до двух лет лишения свободы, приравняв родственные отношения к хулиганству и экстремизму. Но обо всём по порядку.
Вот что заявил Павел Крашенинников корреспонденту «Накануне. Ru»:
– Я бы, кстати, выступил против термина «шлепки», и все же использовал бы термин «побои».
Как мило. Какая юридическая пунктуальность! Она не помешала Крашенинникову внести новое понятие в уголовное право – «близкие люди». И под это определение подпадают не только кровные родственники, но даже родственники в свойских отношениях и опекуны. То есть эти категории граждан (подавляющее большинство) принятыми поправками дискриминированы по указанным признакам по отношению к гражданам, не имеющим родственных связей.
Вот, допустим, живёт сирота «без ребёнка и котёнка». Поколотит соседа или ребёнка на улице за то, что шумно играет – штраф заплатит. А если непослушного ребёнка шлёпнет мать – уголовное преступление. И это так. Потому не надо прикрываться сухой юридической формулировкой «побои», под которой, как выясняется, некоторые понимают вовсе не то, что говорится в юридическом определении.
Вот смотрите, как прокомментировал Крашенинников ситуацию с «первой жертвой» закона о шлепках, когда у матери из Тулы отняли девочку, обнаружив у неё синяк:
– А вы считаете, что нормально, что лупят до синяков? (нет, не нормально – прим. АБ) Я-то считаю, что, конечно, нет. Но в данном случае я не знаю конкретных деталей дела, комментировать я вряд ли решусь без материалов. Вы, может быть, и можете это делать, а я нет. Но у нас же немало было других историй с синяками, с оторванными ушами, хромающими ногами. В данном случае надо разбираться в конкретном деле, если ребенок с синяком, значит, уже до этого дело доходит, а это, согласитесь, не шлепки? Но в данном случае, это вообще не побои по составу, это телесные повреждения.
Вот именно! Лёгкие телесные и это уже ст. 115 УК РФ, по которой наказание намного мягче (до четырёх месяцев!) и ответственность для данного вида преступления для всех одинакова, что родственник, что не родственник. Так что ещё раз говорю, ст. 116 она про шлепки и подзатыльники, которые собственно и являются побоями, «причинившими физические страдания».
Сразу добавлю, немного отойдя от темы поста, что часто сторонники существующей редакции ст. 116 говорят о родителях, которые регулярно избивают (наносят побои) мол, данная статья это предотвратит. Ну, во-первых, УК РФ не для предотвращения, а для наказания, а во вторых, регулярные побои – это уже истязания, то есть ст. 117 УК РФ, за которую есть, была и, надеюсь, что будет уголовная ответственность! Так что, не ведитесь на обывательские разговоры тех, кто путает мягкое с тёплым.
Но продолжим о том, что сказал Крашенинников о ст. 116:
– История тут достаточно простая. Закон не появился вдруг, он был всегда, а Госдума приняла даже не поправки, а фактически парламент оставил в УК статью о побоях в семье, которая уже существовала до этого. Из УК изъяли побои – часть первую, например, перевели в кодекс об административных нарушениях, - за исключением той части, которая предусматривает наказание за побои, связанные с экстремизмом, и части о побоях в семье.
Эка красиво завернул! Закон действительно «был всегда», но предусматривал более мягкое наказание (до трёх месяцев ареста), и прежняя редакция не приравнивала семейные отношения к экстремизму! Но самое главное, о чём не договорил Крашенинников, это о своих поправках в процессуальный кодекс, по которым «побои» переводятся в разряд частно-публичного права. Говоря по-русски, вы не сможете забрать заявление на родственника назад. И уж если начнётся уголовное преследование, то оно точно не окончится примирением сторон. Так чем же руководствовался автор дискриминирующих и дискредитирующих семейные отношения поправок?
– Руководствовались при этом тем, что общественная опасность этих деяний гораздо больше, ведь человек, который совершил правонарушение, и потерпевший остаются в одной семье и это приводит к плохим последствиям.
Та-дам-м! А вот здесь прямо указано на то, что теперь закон стал ювенальным. О каких «плохих последствиях» для тех потерпевших, которые «остаются в одной семье», говорит Крашенинников? Многие родственники проживают отдельно. Мы не в 19 веке живём, и современная, отдельно проживающая российская семья, это, как правило, муж, жена и их дети. Именно против них, по задумкам авторов, и должен карательно работать этот закон! Закон о шлепках, а не о нанесении телесных повреждений или истязаниях. Речь идёт о шлепках! И этот термин уместен, как бы не выступал против него Крашенинников… А так ли уж он против?
Вот что сказал корреспонденту ЕТВ Крашенинников про блогера Соколовского, который ловил покемонов в храме в Екатеринбурге:
– Такие люди у меня восторга не вызывают. С учетом закона о побоях, его даже шлепать нельзя. Русланом Соколовским должна была заниматься семья, но уж точно не пенитенциарная система.
Ну, нет! Шлёпать по новому закону его как раз можно, но только не в семье! Крашенинников тут сам себе противоречит. Оттаскал бы вовремя за уши отец своего сыночка, и не ловил бы он покемонов в храме, а занимался научными исследованиями в институте ядерной физики. А вот теперь и за уши нельзя – побои. Так что именно благодаря поправкам Крашенинникова, страна будет упакована великовозрастными невоспитанными «соколовскими». Потому верным является ещё одно народное определение закона – «закон о запрете на воспитание».
Но сам Крашенинников уже переводит стрелки, пытаясь переложить ответственность на «всех»:
– Все хором это поддержали: Общественная палата, Совет Федерации, МВД, Следственный комитет, конечно, выступили за оставление побоев в отношении насилия в семье в Уголовном кодексе, это поддерживают и правозащитники, и коллеги. У нас ведь было тысячи смертельных случаев, смертей именно несовершеннолетних, насилие начиналось как раз с побоев в семье.
А вот это ложь. Мало того, что поправки не прошли через обсуждение в комитетах, они вообще нигде не обсуждались. И я не знаю, кто «хором поддержал», но точно знаю, кто был активно «против». Это «Родительское всероссийское сопротивление». Мы проводили пикеты по всей стране сразу после того, как были внесены поправки. Против поправок выступила РПЦ. Против выступил, будучи на тот момент уполномоченным по правам ребёнка в России, Павел Астахов, за что впоследствии подвергся беспрецедентной травле! Против выступила сенатор Елена Мизулина, которая указывала на то, что поправки противоречат конституции России. И Крашенинников не мог об этом не знать (и он знал, о чём позже)!
Более того, он вводит в заблуждение публику, выдумывая причинно-следственные связи, при этом косвенно возлагая на новую редакцию ст. 116 УК РФ профилактическую функцию – «насилие начиналось как раз с побоев в семье». Мол, не было бы насилия, не дошло бы до убийств, а так «будущее преступление» будет «пресечено в зародыше». Второй раз повторяю, теперь уже для «заслуженного юриста» – УК РФ не для профилактики написан, а для наказания за совершённые преступления. А фантазии о том, что убийства начинаются с побоев – это вообще на уровне домохозяйки (да простят меня домохозяйки!). Профилактикой должны заниматься компетентные службы, вовремя выявлять факты реального неблагополучия, а не ловить родителей при обнаружении синяка у ребёнка. А будет именно так. Будут подозревать в побоях родителей при обнаружении у ребёнка любой ссадины. Но скажите мне, есть ли на свете дети, выросшие без синяков и ссадин?
Но продолжим.
Крашенинников знал о возмущении родителей и ажиотаж в обществе по поводу своего законопроекта депутат объяснил тем, что инициатива обсуждалась и была принята во время выборов в Госдуму.
– Просто в период выборов [инициатива] приобрела понятный оттенок, потому что одна из партий пыталась это использовать в своих интересах.
Вы не догадываетесь, почему Крашенинников не назвал эту партию? Причина проста. Как человек, внимательно следивший за выборами, я не помню, чтобы хоть одна из партий пыталась использовать тему антисемейных поправок, за которые проголосовала только «Единая Россия».
И зря не использовали. Если бы использовали, то эти партии и получили бы на выборах другой, а не такой провальный результат.
– И, между прочим, на выборах в Свердловской области, когда я это объяснял, в 99% я встречал понимание среди избирателей.
Ну а эта фраза Крашенинникова пусть остаётся на его совести. Если он объяснял так же, как приведено выше, то есть говорил неправду и вводил в заблуждение свой электорат, то немудрено. Но у нас, как у общественников, собравших более 172 тысяч живых подписей родителей, совсем другая информация об отношении граждан к данному закону в его существующей редакции. Да и не припомню я, чтобы Крашенинников во время предвыборной кампании встречался с простыми людьми. Да и незачем ему. Ведь он шёл по списку ЕР от Свердловской области на «проходном» первом месте, то есть попадал в Госдуму при любых, даже не самых оптимистических раскладах.
П.С. Тем, кому интересно, по ссылке пост о практике применения ст. 116 «Побои» после её изменения.
Алексей Банников, РВС.