В предыдущей статье мы отметили, что приоритетной целью образования заявлены личностные результаты, далее по важности идут метапредметные, и лишь затем – предметные результаты.
В основе новых федеральных государственных образовательных стандартов (ФГОС) лежит системно-деятельностный подход, когда знания ученик добывает сам, а учитель, создавая так называемую «учебную ситуацию», мотивирует ребенка на добычу этого знания. Несомненно, что в идеале такой подход эффективнее, чем просто рассказать ученикам тему урока. Но проблема в том, что он требует больше учебного времени, а время это ограничено. Если так подходить ко всем темам учебного предмета, то придется сократить их количество или смириться с ситуацией, когда знание добудут не все дети, а только те, кто может делать это быстро.
Важное отличие новых ФГОС от предыдущих – это отсутствие конкретного содержания по учебным предметам (во ФГОС не указан необходимый минимум знаний, который должен получить ученик на той или иной ступени образовательного процесса). При этом отсутствие во ФГОС закрепленного объема знаний, обязательного для усвоения ребенком, сочетается с возможностью для школ разрабатывать собственные образовательные программы в соответствии с ФГОС, всего лишь учитывая утвержденные примерные образовательные программы, а не включая их в обязательном порядке в собственную образовательную программу (ст.12 п.7 ФЗ №272-ФЗ «Об Образовании в Российской Федерации»).
К чему же могут привести такие нововведения?
1. Отсутствие требований к объему полученных учеником знаний означает возможность уменьшения этого объема. И тут уже неважно, каким образом это произойдет, – через официальное уменьшение этого объема в программах или через невозможность некоторых детей добыть знание самостоятельно. Соответствующее уменьшение чревато опасностью получать на выходе из школы выпускника, не способного самостоятельно принимать решения и оценивать суждения, ибо для этого необходимо владеть достаточной базовой информацией – т.е. теми самыми знаниями, которые в нынешних ФГОС стоят на последнем месте. Отсылка к тому, что выпускник при необходимости самостоятельно найдет нужную ему информацию, не вполне правомерна, ибо он даже может не понять, что информация у него неполная. Таким человеком будет легко манипулировать. Примером может служить навязывание нам западными политиками сравнения вхождения Крыма в Россию с аншлюсом Австрии и присоединением Судетской области к нацистской Германии в 1938 году. Те, кто не знают деталей событий 1938 года, – что в Австрии и в Судетах не было ни вооруженного свержения легитимной власти, ни референдума о присоединении – не смогут понять, что аналогия событий не уместна.
Мало научить человека работать молотком. Без основных знаний того, как, зачем, куда и когда можно забивать гвозди, молоток бесполезен. Направлять массы молодых людей, не обремененных знаниями и научившихся всего лишь процессу познания, будут люди с иным, более качественным образованием, владеющие необходимой информацией. Вспоминается высказывание Гитлера: «Знание разрушительно для моей молодежи». Гитлер прекрасно понимал, что наличие знаний у людей является препятствием для управления ими.
2. Разные образовательные программы в разных школах увеличивают вероятность потери возможности для детей полноценно продолжать образование после смены учебного заведения. Ребенок может быть вынужден продолжать обучение не по той программе, по которой начинал. При этом заложенные в прошлом основы ему могут не пригодиться и забудутся, а новые умения и навыки – не сформироваться из-за неполученного ранее базиса.
3. Принципиально новые требования к результатам ставят учителей перед необходимостью отказа от поурочных разработок, накопившихся за многие годы. Учителя будут вынуждены менять сложившиеся за предыдущие годы устойчивые методики проведения урока. При этом расстановка приоритетов в образовательной программе в пользу личностных результатов затрудняет оценку качества освоения образовательной программы учениками.
Во-первых, в нормативных документах отсутствуют четко прописанные методы замера личностного развития ученика. Рекомендуемые к использованию методы оценки личностных результатов не персонифицированы и не влияют на итоговую оценку усвоения учеником образовательной программы. Они могут отражать не реальное положение дел, а видимое – то, которое будет угодно сконструировать ученикам, отвечающим на вопросы тестов.
Во-вторых, методики замеров метапредметных результатов (т.е. способности учеников получать информацию, корректировать методы достижения целей и т.д.) тоже недостаточно разработаны – они не отражают в полной мере способности детей чему-либо учиться.
Существующая оценка качества освоения образовательной программы учениками опирается на оценку предметных результатов, которые не являются по новым ФГОС первостепенными. Однако оценка предметных результатов также может стать проблемной из-за отсутствия конкретики в содержательной части ФГОС. 26 февраля 2013 года на сайте “Журнал руководителя управления образованием” была размещена информация о заседании комитета Госдумы по образованию, на котором представители Российской академии образования жестко раскритиковали стандарт для старшеклассников и подтвердили необходимость создания единых подходов к содержательной части школьных программ. Заместитель директора Института содержания и методов обучения РАО Татьяна Иванова предостерегла, что отсутствие единого содержания делает невозможной экспертизу учебников и разработку КИМов для ЕГЭ. На основании мнения экспертов депутаты поручили Минобрнауки разработать и утвердить требования по содержательной части ФГОС для старшеклассников. Готовая версия ожидалась к 1 сентября 2013 года. Однако воз и ныне там, и это неудивительно. Ведь выполнение этого поручения означает признание важности получения учениками знаний, что входит в противоречие с расстановкой приоритетов в современном ФГОС, а значит потребует не дополнения, а полной переработки стандарта.
Массовое введение новых методик преподавания без разработанных способов оценки их результативности может привести к ухудшению качества подготовки обучающихся по всем параметрам. И в этом плане неудивительно, что в независимую оценку качества образовательной деятельности организаций, которая по Закону № 273-ФЗ «Об образовании в РФ» должна проводиться каждые три года (ст. 95.2, п.6), не включена оценка качества подготовки обучающихся (ст.95.2, п.4). В оценку образовательной деятельности школ входит лишь оценка условий, в которых ученик учится, и степень удовлетворенности ученика и родителей. Независимая оценка качества подготовки обучающихся (ст.95.1, п.1) проводится только «по инициативе участников отношений», т.е. не в обязательном порядке. Законом предусмотрена оценка качества подготовки учащихся самой образовательной организацией и надзорными органами. Однако оценка будет проводиться на соответствие ФГОС, а как показано выше, это проблематично. И самое главное, отсутствие такой оценки в критериях образовательной деятельности организации означает, что уровень освоения учениками образовательной программы для оценки деятельности школы считается второстепенным. Школа из места, предназначенного для образования детей, легко может превратиться в своеобразную «камеру хранения» детей (место комфортной «передержки» ребенка на время, когда родители работают), а учитель – из человека, призванного образовывать ребенка, в прислугу, стремящуюся угодить клиентам.
4. Образовательная система обладает большой инерцией. Опытные учителя не спешат прогибаться под стандарты и лишать учеников знаний в угоду новому подходу. Значит при внедрении новых ФГОС ставка будет сделана на молодых и не отягощенных опытом педагогов. Для подготовки таких педагогов, возможно, придется привлекать специалистов из стран, где подобный подход уже применяется давно, в том числе из Америки и Евросоюза – государств, которые сейчас называют Россию главной угрозой миру.
В Московской области, например, с сентября 2015 года будет действовать американская модель подготовки учителей-лидеров «Учитель для России». И хотя предполагается, что участники программы будут направляться на 2 года в проблемные школы для того, чтобы «вытащить эти школы из кризиса», вызывает настороженность то, что мастерит программу молодая команда из Санкт-Петербурга, вполне внедренная в международную деятельность, но никак не относящаяся к образованию. Участники программы не имеют высшего педагогического образования (т.е. раньше не собирались работать учителями), отбирались по лидерским качествам, в их подготовке, кроме педагогов, будут участвовать «менторы из бизнеса и государственного управления». В своей деятельности участники будут материально заинтересованы выполнять установки организаторов программы, так как кроме обычной учительской зарплаты им назначена стипендия в 35 тыс. рублей – чтобы, как заявляют организаторы, «сделать их общий доход конкурентным с доходом на начальной позиции в крупной компании». Какую карьеру будут делать по истечении 2-х лет подготовленные лидеры-учителя и чем они будут в своей дальнейшей деятельности руководствоваться – вопрос интересный. Для того, чтобы окончательно сломать сложившуюся отечественную образовательную систему, как раз такие и нужны.
Подведем итог.
ОТКАЗ ОТ КОНКРЕТНОГО ЗНАНИЕВОГО КОМПОНЕНТА В ОБРАЗОВАНИИ:
• чреват получением на выходе из школы поколения, не обладающего нужным уровнем грамотности для независимого существования в современном обществе;
• создает препятствия для продолжения образования ребенка при смене места жительства;
• лишает систему образования возможности совершенствоваться из-за отсутствия методов оценки эффективности изменений;
• является почвой для вмешательства иностранных государств во внутренние дела России.
Для того, чтобы всего этого не допустить, необходима кардинальная переработка ФГОС с возвращением в них конкретного содержательного компонента по учебным предметам и расширением списка общих для обязательного изучения учебных предметов.
Ольга Горянина, РВС.