Обжегся на молоке — дуй на воду. Особенно, если речь идет о законодательных инициативах
Пабло Пикассо. Нищий старик с мальчиком (фрагмент). 1903
В Костромской области принят в первом чтении законопроект, который описывает организацию «семейного сопровождения» граждан пожилого возраста. Такое сопровождение представляет собой форму жизнеустройства и социальной помощи пожилым людям, с совместным проживанием и ведением общего хозяйства. Сопровождение осуществляется на основании заключаемого договора.
Инициатива выглядит пристойно: забота об одиноких пожилых людях — это благое дело. Нельзя считать заведомо верной практику немедленного публичного порицания любой законодательной инициативы, и тем более не стоит возводить напраслину. Вполне возможно, что авторами законопроекта движет действительно доброе намерение помочь пожилым людям обрести заботливые семьи, и они стремятся урегулировать возможные формы отношений, ввести их в подконтрольную государству область, обеспечить посильной финансовой поддержкой. Проблема в том, что одних только благих намерений бывает недостаточно для доброго результата. Примером служит оптимизация в сфере защиты детей, которая выливается на деле в вопиющие случаи попрания их прав. Поэтому если сам мотив заботы о пожилых людях достоин всяческой поддержки, то к исполнению его стоит подойти, перестраховавшись возможное количество раз. Опыт показывает, что где услуга — там и коммерция, а где коммерция — там и коррупция. И позитивное намерение принять участие в судьбе пожилых людей, оформленное в благовидных основаниях, может привести точно к тем же перегибам, которые связаны с ювенальной практикой в отношении детей.
«Ювенальная юстиция тоже якобы подразумевает некую соцпомощь семьям, на деле выделяя права детей в отдельную категорию и противопоставляя их правам семьи и, самое главное, праву ребенка на семью, — сообщил корреспонденту ИА REGNUM адвокат, правозащитник Олег Барсуков. — Выделение пожилых людей как якобы особо защищаемых закономерно приведет к поражению их прав на семью. Да, в законопроекте указана добровольность семейного сопровождения, но на ювенальном опыте как раз и была оформлена порочная практика, когда мнение ребенка не спрашивается: в 99% случаев этим мнением просто пренебрегают. Точно так же будут пренебрегать мнением стариков, а если они слабы и беспомощны, сделать это будет тем проще».
О сомнительных связках «попечителей» с соцслужбами правозащитники, занимающиеся проблемами семьи, могут рассказать немало. Известны случаи искусственного создания социальных сирот и передачи их опекунам при живых (и вовсе не обязательно плохих) родителях и против воли детей. Дети, особенно оставшиеся без родителей, — это одна из самых незащищенных категорий граждан. Гарантий, что еще одна незащищенная категория — пожилые люди — не попадут в ту же преступную мясорубку, нет никаких, по крайней мере, указанный законопроект их точно не обеспечивает. Попытка защитить граждан в законопроекте сделана, но насколько она эффективна?
Прежде всего, проект определяет критерии, которым должен соответствовать пожилой человек, идущий на семейное сопровождение. Эти критерии включают отсутствие у него «родственников, обязанных по закону содержать его и оказывать ему необходимую помощь», либо наличие родственников, «которые по объективным причинам (нетрудоспособность, состояние здоровья, неизвестное местонахождение, асоциальный образ жизни, отдаленное проживание) не могут обеспечить уход за ним и оказывать ему необходимую помощь».
Размытая формулировка «асоциальный образ жизни» напоминает один из тех подводных камней, которые оказались настоящими минами на ювенальном фронте. Для стороннего наблюдателя, казалось бы, все ясно, но загвоздка в том, что такие вещи, как «асоциальность», каждый понимает по-своему. Чтобы избежать кривотолков, в законе должно быть детально, вплоть до мелочей, прописано, что именно входит в то или иное понятие. Даже маленькое примечание «и другие факторы» способно стать богатой почвой для произвола, ведь в «другое» можно поместить очень и очень многое.
«Где есть неконкретная норма, там всегда есть произвол. По законодательной практике, норма, которая кого-то ограничивает в правах, обязана быть четкой. Это называется «исчерпывающий перечень оснований». Здесь же основания для ограничения прав семьи пожилого гражданина размыты и подразумевают расширительное толкование. А где есть расширительное толкование ограничительных прав, там всегда есть беспредел», — считает Барсуков.
Есть в обсуждаемом законопроекте каверзный момент, идущий под грифом «Финансово-экономическое обоснование». В пояснительной записке указано, что его реализация обойдется бюджету практически бесплатно за счет сокращения числа социальных работников. Логика проста: функции соцработника будет брать на себя гражданин, самого же соцработника можно уволить, а сэкономленная годовая зарплата двух соцработников полностью перекроет затраты на содержание в семьях 12 пожилых граждан. Остается невыясненным вопрос, откуда появятся деньги, если таковых граждан станет больше, внятного ответа на него не дает и следующая формулировка: «На реализацию законопроекта будут использованы средства, высвободившиеся в результате оптимизации численности социальных работников в организациях социального обслуживания населения».
Докуда можно сокращать численность соцработников? В случае острой их нехватки, кто будет заботиться о тех пожилых людях, которые не изъявят желания перейти на «семейное сопровождение»? Наконец, никто не отменял этического аспекта проблемы, а при ближайшем рассмотрении эта инициатива выглядит попыткой государства скинуть с себя заботу о гражданах. В СМИ сообщается, что принятие законопроекта «О семейном сопровождении» строилось на теплых историях из других регионов, где добрые люди уже принимают к себе стариков. Честь им и хвала, но законодателям необходимо учесть, что взять к себе домой другого человека — ребенка ли, старика ли — от душевной доброты — это одно. А постановка дела на коммерческие рельсы принципиально меняет расклад.
Приведение социальной сферы на коммерческую основу — не новая идея, похожий подход уже показал себя на примере реформирования института усыновления детей-сирот. Передача сирот на откуп платным семьям (без усыновления), платное «профессиональное родительство» — привели к появлению отвратительного в своей основе бизнеса на сиротах. Тщательная проверка семей, которые берут на себя заботу о детях, на деле не всегда срабатывает, и тяжелой ситуацией, в которой оказался ребенок, пользуются отъявленные циники. Таких случаев немало, из новейших — только что получивший огласку эпизод в Магаданской области. Семь лет ради получения социальных выплат женщина намеренно морила голодом ребенка, о котором обязалась заботиться. Степень истощения, до которой был доведен ребенок, позволила ввести медиков в заблуждение и оформить инвалидность. Годами «мать» искусственно поддерживала его в таком состоянии, успев нажиться на полтора миллиона рублей. Сейчас она заключена под стражу, ведется следствие. Примечательно, что уродливая ситуация тянулась семь (!) лет, за которые никто не увидел оснований бить тревогу — при том, что у женщины есть муж, которого она не поставила в известность о своих намерениях. Этот случай наряду с прочими ему подобными ставит под большое сомнение саму постановку вопроса в указанном законопроекте Костромской области. В том числе и в части контроля за выполнением условий договора о семейном обслуживании и в части отбора граждан, которые изъявят желание осуществлять такое сопровождение.
«Зарплата» у «семейных сопроводителей» предполагается небольшая — 3000 рублей в месяц. Но, во-первых, кому как, а во-вторых — есть и еще один момент: жилплощадь. Жилой недвижимости в законопроекте уделено особое внимание, предполагается освидетельствование гражданина, передающего свою недвижимость, на предмет понимания им своих действий. Чем это опасно? И в случае предполагающей переход недвижимости ренты (многие просто опасаются заключать такую рисковую сделку из страха за свою жизнь), и в случае семейного сопровождения во главу угла ставится интерес к имуществу. Слово «семейное» тут весьма условно, потому что получается не семья, связанная кровными узами, а квазисемья, которая связана неким прагматичным договором, имущественным интересом. Такой интерес тяжело сочетается с искренней заботой, потому что в плане наследования недвижимости опекуну выгоднее не долгая и счастливая жизнь подопечного, а… скорейший переход этой недвижимости в руки опекуна без обязательств по уходу.
Какой криминал окружает вопрос жилплощади в нашей стране, хорошо известно. Мошенничество при строительстве и со сделками купли-продажи, черные риелторы, обман дольщиков, махинации с пропиской — на слуху бесчисленное множество случаев. Рента, семейное сопровождение… Позволить законодательству обрастать еще большим числом вариантов опутывания человека — не признак социального государства.
Посмотрим на дело с позитивной стороны: пожилой человек согласен на семейное сопровождение, и есть действительно порядочные и хорошие люди, готовые ему в этом помочь. Можно ли сказать, что им и карты в руки? Нет. Согласно законопроекту, обязательства по уходу в условиях совместного проживания может взять на себя только женщина младше 55 лет или мужчина младше 60 лет. Правильно ли это? С одной стороны, предполагается, что у молодого человека больше сил, больше здоровья, а значит — больше возможностей для тщательного семейного сопровождения. Больше ли? Уверены ли авторы законопроекта, что пенсионеры менее ответственны, чем молодежь, окажутся плохими «семейными сопровождающими», не найдут общего языка с пожилым человеком и будут с большей вероятностью зариться на имущество своего подопечного?
Есть такая форма отношений между людьми, называемая компаньонством — когда два (или больше) пожилых человека живут под одной крышей, принимают участие друг в друге, будучи при этом друзьями. Такую форму можно рассматривать в качестве альтернативы домам престарелых, если нет никакой возможности сделать эти дома столь же качественными, как, например, в Израиле, где они больше похожи на хороший санаторий. Компаньонство до сих пор осуществлялось на основе взаимного согласия между людьми, а если рассмотреть возможность его государственной поддержки? Ведь главная сложность таких отношений — трудности в уходе, связанные с преклонным возрастом, — можно как раз и решить за счет участия соцработников. Оказать компаньонству информационную поддержку, возможно, небольшую финансовую, которая могла бы выразиться не обязательно в виде пособий, но в виде целевых дотаций или льгот по коммунальным услугам. Так или иначе, пока что законопроект о семейном сопровождении выглядит слишком сырым, и в том виде, в котором представлен, может помимо помощи людям обернуться специфическим источником дохода. Чем-то вроде практикуемых в США частных тюрем.
Дарья Алексеева, ИА REGNUM