В участке.
Рассказ
Кто смотрит «откровенные видео», наверное, редко задумываются, что у занятых там «актеров» есть жизнь со своей текучкой, удачами и неудачами, горестями и радостями. Что есть у них и семьи, и счета в банках, и любимые места, где проводить отпуск.
А текучка есть. Человек всё может превратить в быт — может и «это».
В ту ночь Тамара вышла после «работы» в заваленный снегом центр Москвы и, как это часто с ней бывало, предалась мыслям, не вполне обычным для ее круга.
Она переехала в Москву с Украины, сохраняла связи со множеством родственников и некоторым даже переводила деньги. Эти суммы для небогатых людей были существенны.
Она в тот час думала о том, как соотносится личный путь человека и социальный. Какие черты выливаются, например, в бегство с озверевшей Украины, а какие — приводят на кладбище после одного из боев, когда за твоей спиной стоит нацистский заградотряд. Так конкретно случилось с ее двоюродным братом.
«Среда, в которой родился, как река, где начинает нести течение. И чем эта среда поганей, тем оно сильнее, — думала женщина. — Видела ли я в своей жизни другие варианты, кроме выбранного? Нет. Официантки и продавщицы — это хуже, чем я. Так и брат думал: бежать неизвестно куда, делать неизвестно что — или пойти в эти чертовы ВСУ».
Навстречу шли студентки без шапок и громко смеялись.
«Дуры. Ничего не знают. Ни добра, ни зла, — сказала про себя Тамара и тут же подумала, — а ведь Украина захотела узнать — сделала выбор, хоть и не самый хороший. Устав от тоски «совка», беспутицы постсоветских лет, она как бы сказала: «Раз нет ничего, кроме дегтя, так давайте его сюда, этот деготь».
Навстречу шли приветливые мужчина и женщина, видимо, муж и жена.
«А вы, друзья, — подумала она про них, — предпочли от дегтя отвернуться, сделать вид, что его нет. Я-то его совсем маленькой увидела и решила: «Если из такой субстанции мир состоит, то давайте ее всю сюда. Будем жить с ней и не заваливать помещение воздушными шариками».
— У вас есть телефон? — неожиданно спросил мужчина.
— Что?
— Телефон. Позвонить надо.
— Нет, на работе забыла, — ответила Тамара, и было слышно, что врет.
— Вы посмотрите, пожалуйста, — сказал мужчина с каким-то просветленным лицом, — у нас телефоны сели, а друг нас найти не может — нам в область ехать.
— Я подпрягалась ваши проблемы решать? — огрызнулась женщина.
— Нет, но почему не помочь?
— А почему мне не помогли, когда надо было? А, хорёк?
Мужчина, его звали Павлом, посмотрел на нее и сразу что-то понял.
— И значит, всем теперь плевать в рожу надо, да? — жестко спросил он.
— И значит, что теперь плевать… — куда-то в сторону ответила женщина.
— А вы не плюйте, вы позвонить дайте, — спокойно срезал ее мужчина.
— Да что ты с ней связываешься? — спросила жена.
— Я позвонить Пете хочу — ты видишь, никого нет вокруг?
— Держите, — Тамара достала телефон из кармана.
— Очень хорошо.
Телефон зазвонил. Павел уже набрал номер и машинально нажал на зеленую трубку.
— Ты куда пошла, сука?! — раздалось в динамике.
— Прошу прощения, — ответил Павел в трубку. Он сразу уловил украинский акцент.
— Ты кто?
— Я Павел.
— И какого… ты там делаешь?
— Я с другом не могу связаться, телефоны сели у меня и у жены.
— Слышь, оставь бабу, — раздался звериный голос.
— А вы прекратите так разговаривать, — Павел сменил интонацию и поднял глаза на женщину, у которой взял телефон.
С расстояния метров двадцать (дальше было не видно) вынырнул «снеговик» большого роста, в расстегнутом пуховике. Мужчина был без шапки.
— Слышьте, куда вы делись? — приветствовал он Павла и его жену. И тут же услышал ожесточенную речь в трубке. Он вырвал ее.
— Слышь, ты где? — обратился он к абоненту на том конце провода.
— Не надо, — сказала Тамара.
— Теперь надо, — резко ответил «снеговик» и сказал в трубку: «Если ты тут рядом, просто выходи, а?»
Из подъезда скоро вывалился высокий худой мужчина с сильно мутными глазами. «Снеговик» без разговора крепким ударом уложил его на снег.
Мужчина и женщина с большим удивлением смотрели на это.
— Ну деготь… Один кусок отвалился, но стенка-то ведь вся черная, — проговорила Тамара.
— Сестричка, у меня брат в СВО, — с нежностью в голосе сказал «снеговик».
— У меня тоже… был… с другой стороны.
«Снеговик» чуть не замахнулся на нее, но его остановил Павел:
— Ты чего?
— А она что? ВСУ деньги не посылает?
— Посылаю, — спокойно подтвердила Тамара.
«Снеговик» пошел на нее, и тут уже Павлу пришлось останавливать друга всем корпусом.
— Ах ты, сука! — кричал крупный мужчина.
Тем временем вышедший из подъезда начинал подниматься на ноги.
— Слышь, уходи отсюда, — крикнула ему Тамара.
— Сам решу, — с ярко выраженным хохляцким акцентом сказал «пострадавший» и получил еще удар от «снеговика».
— Весь деготь не отчистите! — вопила «актриса».
— Я чё, трубочист что ли? — спокойно говорил «снеговик».
Подошел наряд полиции.
Никаких разъяснений полицейские слушать не хотели. Всех пятерых забрали в отделение.
Сидя в разных камерах, нечаянные знакомые кричали из-за стенок друг на друга.
Все получили по пятнадцать суток, и даже жена Павла, которая ничего не совершала, кроме попыток смягчить ситуацию.
— А ты, гад, достал меня, — низким крестьянским голосом орала на соотечественника приезжая, — и так кругом деготь, а ты его еще добавляешь.
— Денег-то много переводила? — уточнял «снеговик».
— Достаточно, — грубо отвечала «актриса».
— Да отстань ты уже от нее, — вмешивался Павел.
Дежурный смотрел на них и понимал, что высокий худой мужчина с мутнючими глазами всё-таки пойдет на «зону». За ним приехал следователь.
Галина Брусницына