В понедельник, 14 декабря 2015 года на расширенном заседании рабочей группы по вопросам образования, физической культуры, спорта и молодежной политики Общественного совета при Думе Тольятти мы обсуждали два антисемейных законопроекта. Первый – проект федерального закона № 862162-6 «О внесении изменений в Федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» (в части введения новой обязанности органов государственной власти Российской Федерации по контролю за установкой и эксплуатацией беби-боксов). И второй – проект федерального закона «О профилактике семейно-бытового насилия».
На обсуждение собрались заинтересованные общественники и представители профильных структур муниципалитета, занимающиеся в том числе и профилактикой семейного неблагополучия. Разговор получился интересный, поскольку большинство присутствующих не понаслышке знают о проблемах, которые могут подстерегать семью – многие занимаются психологической помощью семье.
Для того чтобы разговор был как можно более предметным, перед началом обсуждения каждого законопроекта я делала сообщение, раскрывающее его суть, а затем присутствующие высказывали свои замечания.
Сообщение про законопроект о беби-боксах
14 августа 2015 года в Государственную думу был внесен законопроект № 862162-6 «О внесении изменений в Федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации». На данный момент законопроект уже рассмотрели в профильном комитете Госдумы, предложившем отправить его на доработку в связи с несоблюдением регламента при подаче законопроекта.
Учитывая неоднозначное отношение в обществе к беби-боксам, городская Дума предложила нам обсудить вопрос о размещении беби-боксов на территории городского округа Тольятти в узком кругу – профильной комиссией Общественного совета при Думе городского округа Тольятти. «А также направить в Общественную палату Самарской области результаты рассмотрения вопроса с предложением возможности обращения в Государственную Думу Российской Федерации, в котором будет обозначена позиция по законодательной инициативе» (цитата из письма, направленного Думой).
Законопроект предлагает дополнить N 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» статьей 15-1. «Защита прав детей, оставленных родителями в беби-боксах». В этой статье предлагается узаконить установку и эксплуатацию беби-боксов в муниципальных и государственных учреждениях. Это в том числе могут делать и НКО. А на органы государственной власти и органы местного самоуправления возлагаются функции контроля.
В пояснительной записке разработчики утверждают:
1) законодательного запрета для существования беби-боксов нет;
2) договор с органами опеки обеспечит прозрачность и подконтрольность использования беби-боксов;
3) достаточно прописать требования к безопасности самих беби-боксов, а также порядку их эксплуатации;
4) работа беби-боксов не исключает профилактику отказов от детей – достаточно оставить информацию рядом с беби-боксом о том, куда можно обратиться за помощью;
5) ребенка можно вернуть, используя тест ДНК. Так вернули 5 детей;
6) в виде намека: профилактика отказа от нежеланных детей неэффективна, так как дети непременно попадают в условия безнадзорности, эксплуатации и нелюбви. В качестве альтернативы они предлагают беби-бокс, который позволит такому нежеланному ребенку стать усыновленным благополучной семьёй;
7) шаговая доступность беби-боксов позволит значительно сократить число убийств матерями своих детей, а также фактов оставления детей в опасности;
8) осведомленность женщин о существовании беби-боксов может способствовать уменьшению количества абортов;
9) по статистике в России и других странах использование беби-боксов не приводит к массовому анонимному отказу от детей;
10) в виде декларации: беби-боксы должны стать важным дополнительным инструментом защиты детей.
По имеющейся у нас информации, на данный момент в России установлено 20 беби-боксов в 12 регионах страны. Установкой детоприемников занимается благотворительный фонд «Колыбель надежды», основанный в августе 2011 года, руководитель – Елена Котова, г. Пермь. Такие приёмники в большинстве случаев устанавливаются при роддомах, детских больницах и других медицинских учреждениях. Лишь в Екатеринбурге он был открыт при православной церкви, а в Кирове – при католическом приходе «Вифлеем в Вятке». В Кирове приёмник открыли и закрыли через три дня по решению прокуратуры, так как прокуратура посчитала открытие детоприёмника незаконным.
Продвижение беби-боксов осуществляется под знаменем борьбы с инфантицидом.
За четыре года существования проекта в беби-боксы было подброшено 33 ребенка, из которых пять вернули родителям. По информации из публикаций организаторов беби-боксов, в детоприемниках оставляют детей, завернутых, с запасной одеждой, питанием и записками, где указаны, имя, вес при рождении и другие данные.
Установка каждого беби-бокса оценивается инициаторами проекта в 400 тыс. рублей.
Противники установки детоприёмников приводят свои аргументы:
1) Организаторы называют «спасёнными» всех детей, подкинутых в беби-боксы, однако пятеро из них были возвращены одумавшимся родителям. Нужно ли считать, что детей вернули потенциальным убийцам, заплатившим 30 тыс. рублей за тест ДНК? Тот факт, что детей подкидывают с запасной одеждой, записками и питанием, говорит о том, что беби-бокс работает на совсем другую категорию отказников. Сложно представить, что этих детей хотели убить.
2) По Конституции РФ (Ст. 38) «Забота о детях, их воспитание – равное право и обязанность родителей».
Семейный кодекс в своих статьях раскрывает эту норму:
Ст. 47. «Права и обязанности родителей и детей основываются на происхождении детей, удостоверенном в установленном законом порядке».
Ст. 54. «Ребёнок имеет права на воспитание своими родителями,..»
Конституционная обязанность родителей воспитывать ребёнка возникает по факту его рождения. То есть сама идея – предоставить возможность анонимного оставления ребёнка – противоречит Конституции.
При помещении ребёнка в беби-бокс нарушаются ещё несколько законов.
1. Матери, оставляющие детей в беби-боксе, нарушают статью 125 УК «Оставление в опасности»;
2. Нарушаются статьи Семейного кодекса РФ:
- право ребенка жить и воспитываться в семье;
- право ребенка на общение с родителями и другими родственниками;
- право ребенка на имя, отчество и фамилию;
- право на алименты, и другие права.
3. Нарушается ст. 121 Семейного кодекса РФ, в которой сказано, что «деятельность других, кроме органов опеки и попечительства, юридических и физических лиц по выявлению и устройству детей, оставшихся без попечения родителей, не допускается».
4. Бэби-боксы противоречат «Конвенции по правам ребенка» ООН.
5. В случае смерти ребёнка могут возникнуть трудности с доказательствами: положен ли ребёнок в бокс мёртвым или смерть наступила в беби-боксе из-за несовершенства конструкции или неоказания помощи ребенку.
3) На данный момент беби-боксы, установленные в России, не имеют сертификатов медицинского оборудования, не прошли испытаний, часто выполнены организациями, не имеющими отношения к изготовлению медицинского оборудования.
Параллельно встаёт вопрос – что же там стоит аж 400 тыс. рублей? Они выполнены в двух видах конструкций: закрывающегося с двух сторон сейфа или открытого изнутри аквариума, который имеет дверцу со стороны улицы. В первом случае ребенок в замкнутом пространстве может испугаться, получить психологическую травму или вовсе задохнуться. Во втором, ребенок может попросту выпасть при известной активности, или к нему могут иметь неконтролируемый доступ посторонние граждане. Вряд ли у каждого такого бокса будет круглосуточно сидеть сторож.
Система оповещения о том, что ребенок подкинут в беби-бокс, на сегодняшний день представляет собой отсылку SMS-сообщения на телефон руководителя фонда «Колыбель надежды» Котовой Елены. Нет каких-либо счетчиков на открывание-закрывание дверцы. Из соображений анонимности, в беби-боксе не ведется видео-фиксация. По этой же причине сомнительно выглядит идея сторожа.
Анонимность процедуры избавления от ребенка позволит подбрасывать ребенка не только матери, но и ее родственникам, сожителям, причём без согласования с ней самой. В сентябре в Ставрополе ребенка в беби-бокс подбросила бабушка, которая посчитала, что для них с дочерью второй ребенок станет обузой. Мать, узнав об этом, прибежала в больницу, где установлен беби-бокс. Но дело в том, что положить ребёнка в детоприёмник гораздо легче, чем вернуть его потом обратно.
4) Беби-бокс предоставляет свободный доступ в здание для террористов и наркоманов. При этом антитеррористическая защита в настоящее время становится всё более актуальной.
Во время обсуждения ПФЗ о беби-боксах присутствующие были довольно единодушны – эти ящики не будут способствовать профилактике инфантицида. Зато будут способствовать снижению моральных норм. Правда, в начале обсуждения прозвучало предложение о том, чтобы не демонтировать уже существующие ящики, раз уж они установлены. Зато новые – не устанавливать. Однако, когда в конце обсуждения модератор попросила поднять руку тех, кто поддерживает идею беби-боксов, желающих не нашлось. Одним из факторов, действующих против установки детоприёмников, эксперты назвали то, что эти ящики – лишь симптоматическое лечение проблемы. Вместо того чтобы работать с теми, кто потенциально может подкинуть ребёнка в беби-бокс, предлагается «решить» проблему лёгким способом – расставить для их удобства ящики.
Было отмечено также, что беби-боксы – это дублирующий механизм, поскольку от ребёнка и сейчас можно отказаться вполне легальным способом и даже анонимно. Роженицы могут назваться в роддоме любым именем, а после родов просто «уходят по-английски», никому ничего не сообщая. Но существенное отличие от беби-бокса при таком отказе состоит в том, что ребёнок зарегистрирован как родившийся, он находится на руках у врачей и не может исчезнуть бесследно. Беби-боксы, в свою очередь, не гарантируют, что ребёнок потом не исчезнет бесследно. Например, в Германии каждый пятый ребёнок, помещённый в беби-бокс, пропал неизвестно куда.
Следующей темой, которую мы обсуждали, стал Проект Федерального Закона «О профилактике семейно-бытового насилия». Вначале мною было сделано короткое сообщение о сути этого законопроекта.
ПФЗ о профилактике семейно-бытового насилия
Продвижение ПФЗ о профилактике семейно-бытового насилия начинали ещё в 2013 году, и с тех пор он пережил не одну редакцию. Предыдущая редакция обсуждалась в ОП РФ летом 2015 года, где получила негативную оценку. Но Совет при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека осенью опять представил ПФЗ президенту РФ В.В.Путину в слегка изменённой редакции с тем, чтобы президент направил законопроект в Госдуму.
В новую редакцию ПФЗ внесены незначительные изменения: осталось 37 статей, убрали слово «предупреждение» из названия и из текста законопроекта, а также убрали статью об обязанности сотрудников полиции доставлять «пострадавших» в лечебные учреждения.
В пояснительной записке к данному законопроекту указывается: «В Российской Федерации 40% всех тяжких насильственных преступлений совершается в семье». Неизвестно, откуда авторы ПФЗ взяли эту цифру, но её широко тиражируют через СМИ, стремясь заручиться поддержкой общественности.
Согласно данным единственно достоверного источника уголовной статистики, Главного информационно-аналитического центра МВД России, собирающего и систематизирующего всю информацию о преступности в стране, в 2014 году потерпевшими от насильственных преступлений было признано 46 567 несовершеннолетних, из которых 6264 человека стали жертвами родительских преступлений. В структуре насильственной преступности в отношении детей на долю родительских преступлений приходится 13,4%, на долю всех остальных — более 86%. Относительно общего числа несовершеннолетних, проживающих в России, потерпевшие «от рук родителей» составляют около 0,02%.
Число женщин, признанных потерпевшими от насильственных преступлений, в 2014 году насчитывало 165 750 человек, из них от насилия со стороны супруга пострадало 15 246 (9%) человек, со стороны детей — 4722 человека (2,8%), от иных членов семьи — ещё 1390 человек (6,9%). Следовательно, в целом удельный вес официально зарегистрированного семейного насилия в отношении женщин составляет 18,7%, а на долю несемейного приходится 81,3%.
Процент «несемейного» насилия и в отношении детей, и в отношении женщин во много раз больше, чем «семейного». Вывод: надо бороться с насилием вообще, а не лоббировать принятие закона, нарушающего Конституцию РФ в части защиты семьи от посягательств.
ПФЗ искусственно противопоставляет семейную и общественную сферы человеческих взаимоотношений, требуя усиленно бороться только с насилием в семье. Но ведь, судя по приведённым цифрам, в семье человек чувствует себя наиболее защищённым. Подход к профилактике насилия, предлагаемый ПФЗ, будет способствовать только разрушению семьи, а отнюдь не её укреплению.
Суть законопроекта состоит в том, чтобы для сферы семейных отношений не применять существующие в КоАП и УПК РФ процессуальные нормы, основанные на общепризнанных принципах демократического устройства общества (таких как соблюдение прав человека, право на неприкосновенность частной жизни, право на защиту, презумпция невиновности).
Предлагаемый законопроектом режим правового регулирования имеет следующие особенности:
1. Основанием (ст. 18) для принятия мер индивидуальной профилактической работы (ст. 17) является лишь факт поступления заявления о «насилии», попытке «насилия» или угрозы «насилия» (ст. 22 ч.1), без всякой процедуры разбирательства и установления вины.
2. Заявление может поступать от кого угодно – (ст. 18 ч. 3) «из органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, организаций и физических лиц». Особо перечисляются заявители, которые могут требовать наказания «нарушителя» без согласия «пострадавшего» (с.18 ч.1, с. 5 ч. 2, ст. 22 ч.13) – родственники пострадавшего, свидетели семейно-бытового насилия, включая несовершеннолетних, любые иные лица, в случае, если имеются основания полагать, что нарушитель только ещё «может причинить им моральный» и другой вред, «либо высказывает угрозы, оскорбления в их адрес».
3. Право выявления фактов «насилия» получают, кроме полиции, «некоммерческие организации, международные и иные неправительственные организации» (ст. 15). Они получают право обратиться в суд или в полицию независимо от просьбы законного представителя «пострадавшего» ребёнка (ст. 15 ч. 2-3). Более того, они требуют на это бюджетные деньги Российской Федерации (ст. 35 ч. 3).
4. В предложенном режиме правового регулирования не прописано никакого процессуального порядка разбирательства и установления вины, даже ни разу не упоминается право лица, объявленного «нарушителем», на защиту. Оговорки о праве на обжалование (ст. 17 п. 4, ст. 22 ч.11-12) не имеют силы, так как при данных формулировках законопроекта любое решение сотрудника полиции будет законно при условии наличия, по его субъективному мнению, данных о факте «насилия». Это сознательная установка ПФЗ: подчёркивается, что «социально-правовая защита граждан от семейно-бытового насилия осуществляется вне зависимости от возбуждения по факту семейно-бытового насилия уголовного дела, проведения дознания, предварительного следствия, производства в суде, если семейно-бытовое насилие продолжается, либо имеется угроза его совершения» (ст. 29 ч. 4). То есть доказательствами можно пренебречь.
К семейным отношениям вообще нельзя подходить с теми же требованиями, с которыми подходят к хозяйственным взаимоотношениям юридических и физических лиц. Предписываемые законопроектом меры вмешательства повышают риск разрушения семьи. Ни правовые, ни экономические, ни организационные меры не смогут разрешить конфликтные семейные ситуации и устранить нравственные страдания членов семьи, так как семейные отношения – это сфера психологического и регулируется психологическими и культурно-образовательными мерами.
Расширяемые законопроектом возможности третьих лиц вторгаться в детско-родительские отношения являются разрушительными не только для воспитательного процесса, но и для детско-родительских отношений в целом. Вероятность ежеминутного вторжения в семью ведет к усилению чувства вины и тревоги у родителей, что в еще большей степени начнет искажать процесс воспитания.
Нормы и меры борьбы с семейно-бытовым насилием, предложенные данным законопроектом, не являются научно-обоснованными. Они уничтожают суверенитет семьи, разрушают семейные отношения, как супружеские, так и детско-родительские. Принятие законопроекта нанесет серьезный удар по институту семьи.
В отношении этого ПФЗ все присутствующие были единодушны – такой закон нам не нужен. Профилактика семейно-бытового насилия только провозглашается законопроектом, а на самом деле он наполнен репрессивными мерами к членам семьи в конфликтной ситуации. Директор центра семейного благополучия «МеРа», врач-психотерапевт, психолог Фалюшняк Павел Фёдорович считает, что действительную профилактику семейного неблагополучия нужно начинать ещё на стадии зарождения семьи – после подачи заявления в ЗАГС. А также необходимо работать со старшеклассниками и студентами, рассказывая о трудностях и проблемах взаимоотношений в семье и объясняя пути выхода из конфликтных ситуаций.
С ним согласна представитель МКУ «Центр Семья», которая рассказала о том, что специалисты Центра проводит лекции, посвящённые этой проблематике, для студентов колледжей. Но она сетовала на то, что не все руководители колледжей дают на это согласие и что финансирование таких мероприятий оставляет желать лучшего. Серия из шести лекций, которую они предлагают студентам, – это лучше, чем ничего, но всё равно очень мало.
В связи с этим вспомнили о школьных психологах, которые должны бы были проводить уроки перед старшеклассниками о семейных взаимоотношениях. Но психологи в школах сейчас заняты в основном сбором статистики и тестированием школьников.
Все присутствующие согласились, что профилактика семейного неблагополучия сейчас является очень актуальной, но должна проводиться отнюдь не такими методами, какие предлагает применять ПФЗ «О профилактике семейно-бытового насилия».
В конце нашей встречи участники признали, что однозначно не поддерживают оба антисемейных законопроекта. Но для принятия взвешенного решения всем необходимо ещё раз проработать эти ПФЗ и сообщить модератору то, что кажется в них наиболее одиозным. В течение недели оба решения рабочей группы по двум антисемейным законопроектам должны быть подготовлены.