Семейная политика в современной России носит чрезвычайно двусмысленный характер. С одной стороны, декларируется поддержка семьи и детства, а с другой — на законодательном уровне осуществляется разрушение традиционной семьи. Чего стоят попытки введения ювенальной юстиции, секспросвета, принятие «закона о шлепках», пиар-кампания, развернувшаяся в поддержку законопроекта о профилактике семейно-бытового насилия (СБН).
Конечно, авторы подобных законопроектов выступают «за всё хорошее» и заявляют о своей решимости искоренить всё плохое в семьях, в частности — насилие. Они вопиют о небывалых масштабах агрессии в неподвластной закону сфере человеческих взаимоотношений. Невидимые миру слёзы не дают им покоя, побуждая к законотворчеству.
Вот только тем ли путём они идут, пытаясь, по образцу западного права, решать духовные и нравственные проблемы, замещая нормы морали законом?
Бытие современного мира наживы и разврата диктует свои нормы поведения. В исследовании Европейского университета, посвященном анализу криминальной преступности, утверждается, что наибольшее число тяжких преступлений, сопряженных с насилием, совершается в маргинальной части общества [7]. Это говорит о необходимости решения социальных проблем, а не об усилении репрессий. Согласно этому исследованию, вслед за маргиналами по частоте совершаемых преступлений следуют коммерсанты и правоохранители, которые лучше других знают законы, но соблюдать их не собираются. Почему в таком случае введение новых запретов и наказаний должно привести к уменьшению уровня насилия в обществе в целом — непонятно.
Видимо, всё-таки истинные причины пристального внимания власти к семьям как базовым ячейкам общества в другом. Инициаторы закона о профилактике СБН ссылались на то, что масштабы семейного насилия приняли гигантский характер. «16 миллионов 450 тысяч жертв насилия в год», — заявляют создатели интернет-проекта «Насилию.нет» [3]. Цифры такого же порядка транслировали и другие СМИ, что очевидным образом напоминает спланированную пиар-компанию. С другой стороны, есть официальные данные Федеральной службы государственной статистики, которые, например, за 2018 год показывают, что число всех женщин, пострадавших от насильственных действий в семье, составляет 23518 человек [8]. Разница в три порядка, при том, что пострадавший — это отнюдь не жертва, это принципиально разные понятия!
Эта цифра превзошла даже миф кризисного центра «АННА» (признан иностранным агентом в 2016 году) о «14 тысячах женщин, гибнущих от рук мужей ежегодно», на основе которого ещё в 2012 году Госдумой была инициирована разработка закона о семейно-бытовом насилии [1]. Данные о жертвах были взяты из докладов чиновников МВД от 2008 года. Между тем по официальным данным МВД, речь может идти только об 11 тысячах погибших женщинах, причем не только от семейно-бытового насилия. По данным экспертов, случаи домашнего насилия по отношению к женщинам колеблются, по разным данным, от нескольких процентов (Эксперт СФ Людмила Виноградова привела данные в 2.2% от всех преступлений по отношению к женщинам за 2015 год [2]) до 22.8% (старший научный сотрудник ФГКУ «ВНИИ МВД России» Елена Тимошина привела данные только по насильственным преступлениям по отношению к женщинам за 2018 год [6]).
Странно, что Госдума при создании «семейного» закона опиралась на тезисы иностранного агента. Центр «АННА» — член «Консорциума женских неправительственных объединений» (КЖНО), который спонсировался USAID и фондом «Евразия» (дочка USAID). Кроме того, с 1997 г. центр «АННА» финансировался фондом Форда, который связан с американскими спецслужбами [4]. Получается, что политика нашего государства в отношении семьи определяется Западом?
На самом Западе аналогичные «семейные» законы при этом не искоренили семейно-бытовое насилие. Принятый в США в 1994 году Violence Against Women Act уже продемонстрировал свою «эффективность» — его критикуют как антисемейный закон, при этом домашнее насилие остается практически на том же уровне [9]. В Германии такой закон называют «молотком для ведьм», позволяющим недобросовестным женщинам завладеть имуществом своих мужей [9]. Несмотря на принятый в 2006 году в Швеции «Национальный план действий по борьбе с насилием мужчин в отношении женщин», в стране был зарегистрирован рост преступности в этой сфере. Если считать за последние 50 лет, то число преступлений сексуального характера выросло в 7 раз [9]. Теперь там принят новый план действий — нужно искоренять мужественность как основной фактор насилия против женщин.
По большому счёту, в этом и есть основная цель подобных законов — искоренить мужественность и женственность, ликвидировать семью как атавизм. Именно об этом напрямую говорит Стамбульская конвенция 2011 года: «Стороны принимают все необходимые меры по внедрению изменений в социальных и культурных моделях поведения женщин и мужчин с целью искоренения предрассудков, обычаев, традиций и любой иной практики, которые основаны на идее неполноценности женщин или стереотипных представлениях о роли женщин и мужчин» [5]. Традиционная семья, в этом контексте, как раз и основана на «стереотипных представлениях о роли женщин и мужчин». Искоренение такой семьи, соответственно, приведёт к искоренению «предрассудков» (то есть традиционного представления о роли женщины и мужчины в семье), а затем и культуры как таковой.
Субъект, внедряющий в нашу жизнь такие конвенции вселенского масштаба, поставил своей целью расчеловечивание населения, а не защиту женщин от мужского шовинизма. Приводимые его агентами данные являются лишь имитацией научного подхода, основанного на анализе преступности. Ставка сделана на невежество масс и гипнотический эффект разговоров о борьбе за права угнетенных. СМИ создают нужную картинку, а система образования — её потребителя. Всё это идёт под лозунгом просветительской деятельности и образования.
В частности, в Стамбульской конвенции также есть соответствующие статьи, говорящие про «информационно-просветительские кампании» и «необходимые шаги по включению педагогического материала» для того, чтобы сеять среди детей не только идеи равенства, но и «нестереотипные гендерные роли» [5]. Культурная традиция тем самым объявляется мракобесием, её заменяют правовые механизмы, открывающего «радужные» перспективы для ликвидации человечества как такового.
Роман Якин, РВС
1. Анатомия манипуляции: формирование антисемейных мифов. URL: https://rvs.su/statia/anatomiya-manipulyacii-formirovanie-antisemeynyh-mifov (дата обращения 20.01.2020)
2. Виноградова Л.Н. Конкуренция норм права — не лучший способ борьбы с насилием. URL: https://rossaprimavera.ru/article/37b7d2ff (дата обращения 20.01.2020)
3. Закон «о семейно-бытовом насилии» – психологическое насилие над Россией. URL: https://regnum.ru/news/society/2777954.html (дата обращения 20.01.2020)
4. Карев М. Иностранные хозяева борцов против семейно-бытового насилия. URL: https://rossaprimavera.ru/article/5c32ba58 (дата обращения 20.01.2020)
5. Конвенция Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием. Стамбул, 11.V.2011 URL: http://docs.cntd.ru/document/420206767 (дата обращения 20.01.2020)
6. Тимошина Е.М. Направления противодействия семейному насилию в России. URL: https://rossaprimavera.ru/article/758ea4d6 (дата обращения 20.01.2020)
7. Титаев К.Д. Насильственная преступность в России: жертвы и преступления: аналитический обзор. — СПб: Институт проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге, 2019. — (Аналитические обзоры по проблемам правоприменения; вып. 2(2019)). — 16 с.
8. Число потерпевших от преступлений, сопряженных с насильственными действиями, совершенных в отношении члена семьи. URL: https://www.gks.ru/storage/mediabank/7-26.xls (дата обращения 20.01.2020)
9. Швабауэр А.В. Семейно-бытовое насилие: риски законопроекта и международный опыт. URL: https://rossaprimavera.ru/article/4e79e7fd (дата обращения 20.01.2020)