Во множестве народа — величие царя, а при малолюдстве — беда государю
Притчи Соломоновы (14:28)
Беда сегодня грозит нашему государству. ВЦИОМ опять фиксирует неприятные показатели: основные демографические кривые пересеклись и нарисовали жирный крест, как в девяностых. Население убывает, смертность превысила рождаемость. Убежденных бездетных, то есть тех, кто мог бы иметь детей, но не хочет этого делать, становится все больше.
Какие причины заставляют людей добровольно отказываться от продолжения рода, счастья материнства и отцовства? Давайте рассмотрим основные.
Прежде всего, отказ от детей предопределяется потребительским образом жизни.
Чайлдфри не женщина-одиночка, которая боится рожать без мужа из-за того, что нет психологической и материальной поддержки. Или не рожает, потому что не может в силу физиологических причин. Тут дело в другом.
Чайлдфри может быть одиночкой, а может жить в паре.
В первом случае есть хоть какие-то пути для оправдания сознательного самоистребления: родишь — придется рассчитывать только на себя, зачем идти на ничем не оправданные риски?
Во втором разумных оправданий не существует. Как правило, это союз, основанный на плотской страсти или на взаимном интересе, поглощающем все остальные жизненные привязанности, вплоть до инстинкта продолжения рода. В большинстве своем это люди обеспеченные и вполне социально адаптированные. Они очень любят себя, свой комфорт и не готовы поступиться ради какого-то непонятного и мифического счастья родительства.
Этих людей в полной мере можно считать адептами религии потребления. Они всегда знают, что модно, что полезно и где выгоднее приобретать.
Вот типичный пост из группы чайлдфри в соцсетях:
«Еще одна причина не заводить детей — невозможность обеспечить и себя, и ребенка.
Может, я и эгоистка, но никогда бы не обменяла удовлетворение своих потребностей на удовлетворение потребностей кого-то другого. Конечно, могу помочь родителям или брату, если есть лишние финансы, но не в ущерб себе. А что вы думаете по этому поводу?»
«Для детей в моей семье всегда отдавали все самое лучшее. И я переняла эту эстафету у моей мамы. Но теперь мне кажется, что раньше отдавать самое лучшее было проще, чем сейчас.
Например, лучшим в моей семье считалась поездка к бабушке в деревню, а не каникулы в городе. Или эскимо за пять рублей в шоколаде, а не просто эскимо за 2,5 рубля. Или овощи с огорода, которые были вкусные и полезные. И так далее…
Сейчас, чтобы отдать ребенку самое лучшее, мне приходится от всего отказываться. И то у меня не всегда это получается. Вот все в последнее время активно водят детей на развивающие занятия, покупают развивающие игры. Я тоже стараюсь не отставать. Только в прошлом месяце потратила на это 3000 рублей.
И столкнулась с тем, что либо я поменяю свою старую зимнюю куртку, либо куплю ребенку новую игрушку. Конечно, детям все самое лучшее, поэтому я выбрала игрушку.
Хожу теперь, мерзну и думаю: а сделала ли я лучше? Может, эта теория не верна?»
Какие причины заставляют людей добровольно отказываться от продолжения рода, счастья материнства и отцовства? Давайте рассмотрим основные.
Прежде всего, отказ от детей предопределяется потребительским образом жизни.
Чайлдфри не женщина-одиночка, которая боится рожать без мужа из-за того, что нет психологической и материальной поддержки. Или не рожает, потому что не может в силу физиологических причин. Тут дело в другом.
Чайлдфри может быть одиночкой, а может жить в паре.
В первом случае есть хоть какие-то пути для оправдания сознательного самоистребления: родишь — придется рассчитывать только на себя, зачем идти на ничем не оправданные риски?
Во втором разумных оправданий не существует. Как правило, это союз, основанный на плотской страсти или на взаимном интересе, поглощающем все остальные жизненные привязанности, вплоть до инстинкта продолжения рода. В большинстве своем это люди обеспеченные и вполне социально адаптированные. Они очень любят себя, свой комфорт и не готовы поступиться ради какого-то непонятного и мифического счастья родительства.
Этих людей в полной мере можно считать адептами религии потребления. Они всегда знают, что модно, что полезно и где выгоднее приобретать.
Вот типичный пост из группы чайлдфри в соцсетях:
«Еще одна причина не заводить детей — невозможность обеспечить и себя, и ребенка.
Может, я и эгоистка, но никогда бы не обменяла удовлетворение своих потребностей на удовлетворение потребностей кого-то другого. Конечно, могу помочь родителям или брату, если есть лишние финансы, но не в ущерб себе. А что вы думаете по этому поводу?»
«Для детей в моей семье всегда отдавали все самое лучшее. И я переняла эту эстафету у моей мамы. Но теперь мне кажется, что раньше отдавать самое лучшее было проще, чем сейчас.
Например, лучшим в моей семье считалась поездка к бабушке в деревню, а не каникулы в городе. Или эскимо за пять рублей в шоколаде, а не просто эскимо за 2,5 рубля. Или овощи с огорода, которые были вкусные и полезные. И так далее…
Сейчас, чтобы отдать ребенку самое лучшее, мне приходится от всего отказываться. И то у меня не всегда это получается. Вот все в последнее время активно водят детей на развивающие занятия, покупают развивающие игры. Я тоже стараюсь не отставать. Только в прошлом месяце потратила на это 3000 рублей.
И столкнулась с тем, что либо я поменяю свою старую зимнюю куртку, либо куплю ребенку новую игрушку. Конечно, детям все самое лучшее, поэтому я выбрала игрушку.
Хожу теперь, мерзну и думаю: а сделала ли я лучше? Может, эта теория не верна?»
Ранее невозможно было себе представить добровольный отказ от родительства. Например, в Древнем Израиле бездетные были презираемы, считалось, что это кара божья за грехи.
Любой традиционный уклад предполагал многодетность, долгий брак, созидательный труд. Одиночество само по себе вызывало жалость, сострадание: «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина?», «Все подружки по парам…» и так далее.
Патерналистское советское государство СССР относилось к бездетности достаточно строго — ввело соответствующий налог. Освободить от него могла только справка, подтверждающая неспособность данного гражданина к воспроизводству себе подобных. Но и в Советском Союзе бездетных жалели, советовали взять ребенка из детского дома.
Что же должно было произойти в головах и сердцах, чтобы человек добровольно причислил себя к некогда презираемым, вызывающим жалость и сочувствие?
Сумел преодолеть один из основных инстинктов, заложенных природой?
Недавно мое внимание привлекла показательная картина. По телевидению транслировали ролик о том, как опасны бездомные животные. На видео был запечатлен эпизод в парке: собака напала на гуляющего с матерью ребенка лет пяти. Собачка была достаточно мелкой и без явных признаков бешенства, то есть вряд ли могла принести серьезный вред здоровью взрослого человека, но для пятилетнего ребенка это была реальная опасность.
Мать ребенка, молодая женщина, стояла в нескольких метрах от малыша и напавшей на него собаки, визжала и закрывала лицо руками. Она не предпринимала никаких попыток оттащить собаку, спасти малыша.
Данный эпизод ярко демонстрирует подавление инстинкта у многих матерей, а чайлдфри — это просто наиболее ярко выраженная форма социальной инвалидности.
Любая нормальная мать в такой ситуации бросится на защиту, даже если на месте небольшой собачки будет бультерьер величиной с лошадь.
Известны случаи, когда матери удавалось одной приподнять автомобиль, наехавший на ребенка, а нынешние люди боятся мелкой дворняжки.
Безусловно, мы наблюдаем в настоящее время тектонический сдвиг онтологической платформы в антидемографическую сторону.
Уместно будет вспомнить, что движение чайлдфри возникло как следствие сексуальной революции в конце прошлого века на Западе.
Тогда было заявлено, что право человека на плотское наслаждение сакрально.
Бацилла сексуальной раскрепощенности, проще говоря, разврата, проникла через вдох полными легкими, которыми бывшие советские люди втягивали в себя пьянящий воздух «свободы» девяностых. А уже эпидемия развилась на удобренной демократическим навозом почве нулевых.
Теперь формы добровольной бездетности распределены широким спектром между чайлдхейт (детоненавистники) и #яжемать-сторонниками.
Чайлдхейт ненавидят детей за связанные с ними жизненные неудобства («куски мяса», «личинки», «опарыши» и так далее), сообщество #яжемать презирает материнство как таковое («свиноматки», «фермы», «инкубаторы», «подтирушки», «плодячки» и так далее). Чайлдфри заявляют, что жизнь дана не для того, чтобы тратить ее на каких-то там сопливых орущих существ.
Любой традиционный уклад предполагал многодетность, долгий брак, созидательный труд. Одиночество само по себе вызывало жалость, сострадание: «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина?», «Все подружки по парам…» и так далее.
Патерналистское советское государство СССР относилось к бездетности достаточно строго — ввело соответствующий налог. Освободить от него могла только справка, подтверждающая неспособность данного гражданина к воспроизводству себе подобных. Но и в Советском Союзе бездетных жалели, советовали взять ребенка из детского дома.
Что же должно было произойти в головах и сердцах, чтобы человек добровольно причислил себя к некогда презираемым, вызывающим жалость и сочувствие?
Сумел преодолеть один из основных инстинктов, заложенных природой?
Недавно мое внимание привлекла показательная картина. По телевидению транслировали ролик о том, как опасны бездомные животные. На видео был запечатлен эпизод в парке: собака напала на гуляющего с матерью ребенка лет пяти. Собачка была достаточно мелкой и без явных признаков бешенства, то есть вряд ли могла принести серьезный вред здоровью взрослого человека, но для пятилетнего ребенка это была реальная опасность.
Мать ребенка, молодая женщина, стояла в нескольких метрах от малыша и напавшей на него собаки, визжала и закрывала лицо руками. Она не предпринимала никаких попыток оттащить собаку, спасти малыша.
Данный эпизод ярко демонстрирует подавление инстинкта у многих матерей, а чайлдфри — это просто наиболее ярко выраженная форма социальной инвалидности.
Любая нормальная мать в такой ситуации бросится на защиту, даже если на месте небольшой собачки будет бультерьер величиной с лошадь.
Известны случаи, когда матери удавалось одной приподнять автомобиль, наехавший на ребенка, а нынешние люди боятся мелкой дворняжки.
Безусловно, мы наблюдаем в настоящее время тектонический сдвиг онтологической платформы в антидемографическую сторону.
Уместно будет вспомнить, что движение чайлдфри возникло как следствие сексуальной революции в конце прошлого века на Западе.
Тогда было заявлено, что право человека на плотское наслаждение сакрально.
Бацилла сексуальной раскрепощенности, проще говоря, разврата, проникла через вдох полными легкими, которыми бывшие советские люди втягивали в себя пьянящий воздух «свободы» девяностых. А уже эпидемия развилась на удобренной демократическим навозом почве нулевых.
Теперь формы добровольной бездетности распределены широким спектром между чайлдхейт (детоненавистники) и #яжемать-сторонниками.
Чайлдхейт ненавидят детей за связанные с ними жизненные неудобства («куски мяса», «личинки», «опарыши» и так далее), сообщество #яжемать презирает материнство как таковое («свиноматки», «фермы», «инкубаторы», «подтирушки», «плодячки» и так далее). Чайлдфри заявляют, что жизнь дана не для того, чтобы тратить ее на каких-то там сопливых орущих существ.
Все эти антидемографические меры используются в отношении России для существенного сокращения нашего населения. И они достигают своего результата. Любой организм, перестающий сопротивляться инфекции, обречен на гибель. Сопротивляться живому организму помогает иммунитет, он и побеждает в борьбе с болезнью.
Но нашему обществу вместе с разрушительной бациллой вседозволенности внедрили еще и вирус толерантности. Толерантность как медицинский термин означает неспособность организма сопротивляться и соответствует состоянию организма в четвертой стадии рака, конечной его стадии.
Применительно к теме этой статьи, толерантность в отношении чайлдфри проявляется не только в невозможности принуждать людей к ответственности за добровольную бездетность, как в СССР, но и в просвещении и пропаганде в отношении их антисоциальной позиции.
Любые вразумления будут расценены как вмешательство в права человека, его выбор.
Но выбор только кажется свободным тем, кто его делает. На самом деле он предопределен комплексными системными мерами, проводимыми внешними и внутренними силами, заинтересованными в ослаблении нашей страны, ухудшении демографической обстановки.
Подсаженным на иглу комфорта, не имеющим четких жизненных ориентиров, достойного смысла жизни, порабощенным собственной плотью людям не остается ничего другого, как встать на путь вымирания, чайлдфри.
Но нашему обществу вместе с разрушительной бациллой вседозволенности внедрили еще и вирус толерантности. Толерантность как медицинский термин означает неспособность организма сопротивляться и соответствует состоянию организма в четвертой стадии рака, конечной его стадии.
Применительно к теме этой статьи, толерантность в отношении чайлдфри проявляется не только в невозможности принуждать людей к ответственности за добровольную бездетность, как в СССР, но и в просвещении и пропаганде в отношении их антисоциальной позиции.
Любые вразумления будут расценены как вмешательство в права человека, его выбор.
Но выбор только кажется свободным тем, кто его делает. На самом деле он предопределен комплексными системными мерами, проводимыми внешними и внутренними силами, заинтересованными в ослаблении нашей страны, ухудшении демографической обстановки.
Подсаженным на иглу комфорта, не имеющим четких жизненных ориентиров, достойного смысла жизни, порабощенным собственной плотью людям не остается ничего другого, как встать на путь вымирания, чайлдфри.
Элина Жгутова