На Руси в эпоху складывания государственности сложился и проявился тип героя, получивший название «богатыря». Появлению богатырского типа способствовали особые исторические обстоятельства, в которых тогда находилась Киевская Русь.
Продолжая тему русского героизма, повторим еще раз мысль Льва Тихомирова о том, что наши предки, создавшие русское государство и вложившие в него свою душу, в очень большой степени создали и нас, сегодняшних. Их душа стала частью души народа, а значит, и нашей. Какие же качества вложили предки в эту общую народную душу?
Мы уже обсуждали целый ряд таких качеств на примере князя Святослава. Святослав представлял в русском воинском характере лидерский, героическо-завоевательный, в каком-то смысле имперский элемент. Но на Руси в эпоху складывания государственности проявился и другой элемент, сложился другой тип героя, получивший название «богатыря».
Думается, что постепенно, на примере идеальных типов наших великих предков, откроются и другие элементы русского воинского характера. Все вместе они, видимо, и составляют то трудно определимое качестворусскости в его воинском преломлении, которое мы пытаемся исследовать. Оно включает в себя некие характерные черты, как положительные, так и отрицательные, которые делают русского воина только и именно русским, не похожим ни на кого иного — ни на западноевропейского рыцаря, ни на японского самурая, ни на индийского кшатрия.
Появлению богатырского типа способствовали особые исторические обстоятельства, в которых тогда находилась Киевская Русь.
Третий сын Святослава, Владимир, был незаконнорожденным и прямого права на киевский стол не имел. Однако по политическим и волевым качествам Владимир Святославич намного превосходил своих братьев Ярополка и Олега, и, кроме того, по-видимому, ощущал также свою лидерскую миссию. Историки считают его достаточно жестким, не стеснявшимся в средствах, но проницательным политиком. Во всяком случае, после братоубийственной войны, развязанной всеми тремя претендентами на престол, результатами этой войны воспользовался именно он, став во главе русского государства.
Русское государство при Владимире достигло высшего подъема. Поначалу Владимир следовал по стопам отца, то есть расширял империю и укреплял ее организационно-экономическую структуру. Однако затем расширению земель был положен предел — на севере, независимо от Киева, властвовал Новгород, на западе — Владимир, завоевав литовское племя ятвягов, продвинулся к Балтике, но дальнейший путь преграждала мощная Польша, а на юге были степи с кочевниками, отношения с которыми наладить не удавалось.
Поэтому дальнейшие усилия Владимира были сосредоточены на внешнеполитическом и идеологическом поприще.
Он сумел заставить Византию соблюдать торговые контракты с русскими купцами и добился с ней нового межгосударственного договора, для закрепления которого женился на сестре императора Анне. Одновременно с этим Владимир, поначалу жесткий охранитель языческих традиций, принял в 988 году христианство византийского образца как официальную религию Руси. Это был, несомненно, важнейший политический шаг. Более того, Владимир, не желавший идеологического подчинения дряхлеющей Византии, с самого начала стал добиваться автокефалии, т. е. церковной самостоятельности Руси (процесс этот был завершен в 1037 году, когда митрополит Киевский стал главой Русской Православной Церкви).
Благодаря разумной политике великий князь Киевский упрочил внутреннее и внешнее положение государства, стал участником всех важных европейских дел. Однако оставалась проблема защиты южной границы, и решать ее Владимиру пришлось много лет, преодолевая огромные трудности.
Мы уже говорили, что Русь с самого начала и всю свою дальнейшую историю отбивалась от тех или иных захватчиков. У государства, находящегося на границе леса и степи, не было иного выбора, кроме как воевать, чтобы выжить.
Практически сразу после смерти Святослава участились набеги печенегов на Русь. Как и откуда из азиатских степей появились печенеги, достоверно неизвестно — слишком скудны и отрывочны источники. Но несомненный факт заключается в том, что они были частью гигантской волны переселения кочевых племен, которая катилась и катилась через Русь несколько веков — от гуннов, обров (авар), хазар, печенегов, торков, берендеев, черных клобуков (каракалпаков), половцев (обобщающее название людей «поля», т. е. степи) до монголо-татар.
Печенеги сложились в единое квазигосударственное образование из некогда кочевавших в степях Приаралья тюркских племен. В конце IX века они перешли через Волгу в обход Хазарии и прочно обосновались в степях Северного Причерноморья. Особенно уверенно они почувствовали себя после разгрома Хазарского каганата (вот уж действительно — только избавились русичи от одного врага, как его место занял новый).
У печенегов сложилась военно-племенная наследственная власть и крепкая военная организация. Благодаря грабежам у зажиточных печенегов были табуны великолепных лошадей, их одежда была богато украшена, утварь — из золота и серебра. Но и простые печенежские воины имели отличное вооружение — как византийское, так и русское.
Собственно говоря, кочевники-печенеги сделали грабительские войны с оседлыми соседями источником постоянного промысла. Они давали русским земледельцам два-три года на то, чтобы восстановить хозяйство после войны, поправить дела — и вновь совершали опустошительный набег. Такая тактика грозила через короткое время полностью обескровить русское государство, лишить его генофонда, а народ — уверенности в будущем.
Кочевники не только жгли и разоряли села и города лесостепной Руси — они усиленно промышляли работорговлей, продавая славянских пленников на невольничьих рынках все той же Византии.
Впервые «придоша печенеги на русскую землю» в 915 году, но были отбиты и ушли восвояси. В начале X века печенеги уже кочевали в одном дне пути от Киевской земли. А с 980 года печенежская опасность стала настолько грозной, что могла полностью истощить жизненные силы народа.
Печенеги были главной опасностью для русского отрезка пути «из варяг в греки». В частности, излюбленным местом их засад были днепровские пороги. Там они грабили купеческие караваны, пользуясь тем, что русские ладьи перетаскивались через пороги волоком. Там, в засаде у порогов, погибла и дружина Святослава.
Поначалу печенеги не делали различия между объектами грабежа и столь же часто, как и Русь, терроризировали Византию. Император Алексей Комнин писал в послании к главам западных христианских государств:«Святейшая империя христиан греческих сильно утесняется печенегами и турками. Они грабят ее ежедневно и отнимают ее области. Убийства и поругания христиан, ужасы, которые при этом совершаются, неисчислимы и так страшны для слуха, что способны возмутить самый воздух... Почти вся земля от Иерусалима до Греции и вся Греция с верхними (азиатскими) областями... подверглись их нашествию... Константинополь подвергается опасности не только с суши, но и с моря. Я сам, облеченный саном императора, не вижу никакого исхода, не нахожу никакого спасения: я принужден бегать перед лицом турок и печенегов, оставаясь в одном городе, пока их приближение не заставит меня искать убежище в другом».
Чтобы отодвинуть опасность от себя, Византия посулами и богатыми дарами кочевым вождям добилась изменения направления удара печенежских орд. Опыт в закулисных интригах у Византии был огромный, золота было достаточно — и в итоге печенеги выбрали богатевшую Русь в качестве основного объекта своих набегов.
Перед Владимиром встала неотложная задача: найти способ отпора кочевникам-грабителям. Разовые военные походы результата не давали — летописи отмечают, что за период княжения Владимира было восемь крупных войн с печенегами, и все — с целью укрепления южной границы.
Тогда была предпринята масштабная работа по созданию искусственной границы между лесом и степью, состоявшей из оборонительной линии засек, иначе называемых «засечными чертами».
Такие полосы обороны строились славянами и раньше — без них не могла бы существовать никакая национальная территория. Но при Владимире порубежные оборонительные сооружения стали строиться системно и в больших масштабах.
Как же создавались эти исполинские заслоны на южных границах Руси? Поскольку этот способ обороны границы применялся и в позднейшее время (например, еще в XVI веке для тех же целей была построена Большая засечная черта), то по сохранившимся документам можно представить технологию и приемы строительства.
Там, где на границах лесов не было, насыпались земляные валы протяженностью в десятки километров и высотой до 10 метров. Не исключено, что знаменитые Змиевы валы южнее Киева, остатки которых сохранились до сегодняшнего дня, были построены во времена Владимира Святославича именно как часть этой системы заграждений. На подобных валах строились крепости, «порубежные крепостцы» — заставы с небольшими воинскими гарнизонами. Их задачей было принять на себя первый удар и предупредить киевского князя и его дружину о набеге кочевников.
Там же, где граница проходила вдоль лесной зоны (а в те времена это было преобладающим), строились засеки. Для этого деревья рубили выше человеческого роста, причем ствол оставляли соединенным с пнем. Срубленные верхушки деревьев валили крест-накрест в сторону противника, тонкие ветки обрубали, а толстые заостряли в виде кольев.
При этом деревья валили не хаотично, а по продуманной системе, создавая своеобразный лабиринт. Ориентироваться в таких непроходимых завалах мог только человек, хорошо знавший секрет их устройства. В этом лабиринте оставляли проходы, известные только своим, а для врагов в определенных местах строились хитроумные ловушки, засады, волчьи ямы, капканы и т. д. Дополнительно засеки усиливались надолбами, частоколами, другими оборонительными сооружениями.
За засечными чертами строились крепости, а охранялись они летучими разведывательно-заградительными отрядами, которые наносили неожиданные удары по появившемуся противнику, а затем, не ввязываясь в затяжные бои, исчезали в только им известных проходах.
Засеки являлись собственностью государства, на их сооружение и поддержание вводился специальный засечный сбор. Во время правления Владимира по рекам Десна, Остер, Трубеж, Сула и Стугна были созданы засеки и построены новые крепости и укрепления. Расположенные здесь гарнизоны состояли из лучших дружин новгородцев, кривичей, вятичей, а частью — из тех же самых наемников-печенегов, входивших в состав мирных племен.
Так по южной окраине (украине, в значении «у края») Киевской Руси за несколько лет тяжелейшего труда была создана укрепленная черта, защищавшая древнерусское государство от набегов кочевников. С позиций современной военной науки все это уже можно было оценить как начальную форму активной стратегической обороны.
Важнейшим элементом этой обороны стали вынесенные далеко в дикое поле мобильные разведывательные группы, бойцы которых получили имя богатырей. Сегодня их можно было бы сравнить с пограничниками, только с той особенностью, что они не просто охраняли границу, а действовали на упреждение. Они углублялись на два-три дня конного пути в расположение противника, разведывали места кочевий и стоянок печенегов, брали языков, получая необходимые сведения о планах противника, проводили разведку боем и т. д.
Русские былины — источник художественный, но вполне достоверный — так описывают будни порубежной службы: «Они ездили, богатыри, просматривали пути-дорожки прямоезжие, все окольные да мелкие тропочки, речки быстрые каменистые, тихие заводи, бухты-лахточки, все приглубистые лесные озерышки, все темны леса да сыры боры. Они смотрели, богатыри, досматривали, как не запустить врага на святую Русь».
Понятно, что особые задачи, которые стояли перед порубежной стражей, требовали от воинов пограничья и особых человеческих и воинских качеств. Такая служба востребовала особый тип профессионала, владевшего всеми воинскими умениями, решительного, стойкого, преданного родине и князю, очень ответственного. В то же время здесь невозможно было обойтись без инициативности, доходившей до лихости и рисковости, ибо действовать строго по инструкции на такой службе было просто противопоказано.
Так на вызов разбойничьих набегов из степи был найден свой оригинальный ответ — строительство полос непроходимых лесных укреплений, а беспокойная и тревожная служба на пограничье создала качественно новый тип русского воина-богатыря. Подробнее о нем мы поговорим в следующей статье.
Юрий Бардахчиев.
Статья впервые опубликована в газете "Суть времени". Выпуск №77 от 14 мая 2014 года.