Мама с возвращенными домой дочерьми
Ювенальная юстиция сейчас определенно не является самой острой темой, тревожащей общество. Как из-за внешне- и внутриполитической обстановки в целом, так и потому, что чиновники, по нашим наблюдениям, стали действовать более осмотрительно. Но, как выясняется, не везде и не все.
Очередной вопиющий случай произошел в Весьегонске Тверской области. То ли в силу удаленности городка, находящегося на северной границе области, то ли в силу его депрессивности (в городе нет серьезных производств и число жителей потихоньку уменьшается) органы опеки в нем действуют безоглядно и разнузданно.
В мае 2020 года из семьи матери-одиночки были изъяты две девочки. Поводом для изъятия старшей послужило то, что мать якобы отказывается от ее лечения. У девочки был диагностирован сколиоз - искривление позвоночника. Проблема, по словам матери, была обнаружена врачом местной поликлиники Татьяной Зангиевой в апреле, а уже в следующем месяце ребенка забрали из семьи.
Опека наблюдала за семьей довольно давно, но поводов для изъятия детей, по всей видимости, не находилось. Более того, и отказа от лечения как такового не было. Просто мать девочки, оценивая свои возможности и окружающую обстановку (напомню, история происходила в разгар коронавирусной истерии 2019-2020 гг), отказывалась слепо следовать требованиям педиатра и мотаться с детьми в Тверь, поскольку ни в самом Весьегонске, ни в ближайших городах специалистов, которые могли бы помочь девочке, нет. А дорога в Тверь на автобусе - это около 5 часов в одну сторону и минус пара тысяч рублей из тощего семейного бюджета. Поэтому мать запланировала на летние каникулы поездку в подмосковный Королев, где живет ее бабушка девочек и где больше возможностей получить квалифицированную помощь, не тратя так много времени и денег на поездки к специалистам. Благо, до каникул оставалось всего ничего. Однако планам семьи не суждено было сбыться, детей забрали.
В качестве повода использовали алкогольное опьянение матери. Не исключено, что чиновники действовали по отработанной схеме, при которой прием алкоголя трактуется как достаточный повод для отобрания детей. Любопытно, что в первый раз схема дала осечку. 5 мая в КДН поступил "тревожный сигнал" от педиатра Татьяны Зангиевой, что мать пьяная. Однако пришедшая в тот же день в семью со срочной проверкой комиссия данного факта не подтвердила, и дети остались дома — до 11 мая. В акте комиссии от 5 мая прямо написано: мать трезвая.
По словам матери, детей забрали обманом: заверили, что только отведут дочь в поликлинику, чтобы показать врачу, и вернут домой. Однако дети домой не вернулись, а когда встревоженная мать пошла в полицию, чтобы узнать о судьбе детей, ее задержали “за появление в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения”. Причем, хотя в акте осмотра утверждалось, что мать была в “невменяемом” состоянии, она почему-то смогла дойти до полиции.
Каким на самом деле было состояние, мы точно сказать не можем, потому что никакого освидетельствования никто не проводил. Весьегонские чиновники привыкли многое определять “на глазок”. Так, в материалах дела появились обвинения в том, что мать закупила мало дров для отапливания дома. Сколько было дров - чиновники не сообщили, как не сообщили и того, сколько, по их мнению, дров надо было иметь. Этот вопрос всплыл на суде, и представительница КДН “поплыла”, не зная, что ответить на вопрос судьи, сколько надо иметь дров, чтобы не отобрали детей. Так же, “на глазок”, чиновники определили, что в доме попавшей под ювенальный каток семьи слишком холодно. Им, видите ли, было не жарко в верхней одежде.
Излишне говорить, что весьегонские ювеналы не предлагали семье никакой материальной помощи, при этом называя семью малообеспеченной. Называя, но не считая: на суде мы прямо задали вопрос секретарю КДН Татьяне Таниной, почему власти не помогали семье материально, если она признана нуждающейся. Нам было заявлено, что семья на самом деле обеспеченная, по местным меркам. "Это хороший доход в месяц, 25 тысяч", - на голубом глазу подтвердила чиновница, заверив, что в городе есть семьи с детьми, живущие и на 10 тысяч рублей в месяц. В исковом заявлении чиновники, однако, цинично указали, что семья малообеспеченная.
Шли в ход и другие “стандартные” ювенальные претензии, вроде недостатка продуктов. В ходе ежемесячных проверок, обшаривая холодильник, комиссии фиксировали, что в квартире отсутствует еда для детей. То, что самих детей в квартире не было, - чиновников не смущало. На прямой вопрос на суде, должна ли была мать держать скоропортящиеся молочные продукты только для того, чтобы демонстрировать их комиссии, представительница опеки Елена Новикова ответила, что, да, должна. А иначе как она докажет, что она достойная мать?
Таким образом прошло 9 месяцев, и опека подала в суд на ограничение в родительских правах за “отсутствие прогресса”, так и не выдвинув конкретных и выполнимых условий возвращения детей в семью. Не считать же таковыми требования “купить дрова” (которые были) или “заняться лечением дочери”, которому они сами воспрепятствовали. Стоит особо подчеркнуть, что одним из основных мотивов, которые называли чиновники в качестве причины отобрания детей из семьи, стало якобы беспокойство о здоровье старшей девочки.
Вот только за те девять месяцев, которые дети провели в реабилитационном центре, куда их поместила опека, лечение не проводилось.
Более того, в том, что девочка не лечится, снова была обвинена мать. Её опека заставляла ездить со старшей дочерью в Тверь, игнорируя просьбы отпустить семью в Королев, куда им не пришлось бы мотаться за 250 километров для того, чтобы навестить специалиста. Тем более, что для лечения дочери недостаточно было однократно посетить врача. Нужны были специальные лечебные процедуры, которые на тот момент нельзя было организовать даже в Твери, потому что детская больница была перепрофилирована под ковидный госпиталь.
Показательно и то, что за 9 месяцев нахождения в реабилитационном центре девочки успели несколько раз переболеть различными заболеваниями, включая ОРЗ, ветрянку и коронавирусную инфекцию (дважды). Но и это не убедило чиновников в том, что семья - это более безопасное место для детей, чем СРЦ. Впрочем, это неудивительно: как выяснилось, в реабилитационном центре практиковались (а возможно и практикуются) физические наказания для детей, а также такое наказание, как лишение еды.
На суде опека не смогла представить убедительных доказательств практически ни по одному пункту своих претензий: мать была оправдана. Более того: уже после начала судебного процесса у опеки Весьегонска вдруг появилась возможность помочь в лечении отобранной девочки: матери предложили две путевки в специализированный санаторий.
Но назвать этот конец счастливым не поворачивается язык. Девять месяцев семья была разлучена. Страдали дети, страдала мать. Болезнь старшей дочери за время нахождения в реабилитационном центре усугубилась, девочка стала жаловаться на боли в спине.
Вопрос, кто за это ответит, всегда был риторическим, нам не известно случаев, когда сотрудники органов опеки привлекались бы к ответственности за неправомерные изъятия детей из семьи. Однако теперь он становится еще более важным, чем раньше.
Ведь ювенальная система фактически делалась по западным лекалам, в эпоху, когда Запад считался эталоном общественного устройства. Теперь же, в условиях гибридной войны с коллективным Западом (как это называет, в частности, глава МИД РФ Сергей Лавров), любые подобные атавизмы будут становиться всё более раздражающими народ и, следовательно, опасными для государства в целом. Хочется надеяться, что чиновники это если и не поняли, то поймут очень скоро. А мы со своей стороны постараемся приблизить этот момент.
Владимир Васильев, РВС