Изображение: Иван Лазебный © ИА Красная Весна
Удаленная работа
Анализ влияния удаленной работы на дому, директивно введенной в период пандемии для некоторых категорий работников, на их психическое здоровье и социальное благополучие, выполнила команда ученых из Университетского колледжа Лондона и Университета Глазго. 11 мая статья с рассказом о проведенном ими исследовании была опубликована изданием The Conversation.
Научные результаты проведенного исследования ученые представили в статье «Работа на дому и социальное и психическое благополучие на разных этапах пандемии COVID-19 в Великобритании: данные 7 лонгитюдных опросов населения», опубликованной в журнале PLOS Medicine.
Пандемия COVID-19 кардинально изменила образ жизни людей по всему миру. Одним из таких ключевых изменений стало для многих введенная на государственном уровне обязанность работодателей перевести на режим работы на дому тех, чьи трудовые обязанности это допускают.
Так, в Великобритании с апреля по июнь 2020 года почти 60% людей работали из дома полностью или частично. При этом с окончанием пандемии значительная часть из них продолжила работу в удаленном режиме.
Согласно опросу, в период с сентября 2022 года по январь 2023 года в Великобритании полностью работают из дома 16% работников, а частично — 28%, тогда как в 2018 году полностью из дома работали примерно 5% и частично — 9% работников.
Чтобы понять, как работа на дому во время пандемии отразилась на психическом здоровье и социальном благополучии людей, ученые объединили и проанализировали данные проводимых в Великобритании многолетних (лонгитюдных) опросов работающего населения в возрасте от 16 до 66 лет.
В результате они обнаружили, что на ранних стадиях пандемии работа на дому не наносила вреда психическому здоровью, но позже обнаружились ее негативные последствия.
Учеными оценивались на трех разных стадиях пандемии такие показатели психологического стресса, как низкий уровень удовлетворенности жизнью, плохая самооценка здоровья, низкие социальные контакты и одиночество. Первая стадия — это апрель-июнь 2020 года (первая изоляция), вторая — июль-октябрь 2020 года (ослабление ограничений) и третья — ноябрь 2020 — март 2021 года (вторая изоляция).
Всего ими были проанализированы данные более чем 10 000 участников по каждой стадии. Согласно полученным результатам, на первых двух стадиях существенной разницы в психологических показателях тех, кто работал дома, и тех, кто трудился на территории своего работодателя не наблюдалось.
Однако на третьей стадии — в период с ноября 2020 по март 2021 года — работа частично или полностью из дома сопровождалась более высоким уровнем психологического стресса и чувством одиночества по сравнению с работой на территории работодателя.
Исследователи полагают, что частично объяснить этот факт можно тем, что со временем работа на дому изменила психологические характеристики людей. Другую возможную причину они видят в изменившемся контексте: вероятно, во время первого карантина для некоторых людей такая работа из дома была в новинку. На третьем же этапе на психическое здоровье работающих дома людей могла отрицательно повлиять общая усталость от изоляции.
Данные о стабильном психическом здоровье на второй стадии, когда было сделано ослабление ограничений, дают надежду, что сейчас переставшая быть обязательной работа на дому не будет нести вреда психическому здоровью работников. Однако ученые считают, что для подтверждения этого необходимы дополнительные исследования.
В своей статье ученые отмечают также, что влияние удаленной работы было не одинаковым для различных групп опрошенных. При этом работавшие в пандемию женщины имели более высокий риск психологического стресса и низкую удовлетворенность жизнью по сравнению с мужчинами независимо от того, работали они дома или нет. Также и другие исследования показали, что психическое здоровье женщин непропорционально ухудшилось в разгар пандемии.
Кроме того, исследователи обнаружили, что у людей без образования, которые с меньшей вероятностью работали из дома до пандемии, был повышен риск низкой удовлетворенности жизнью при частичной работе из дома уже во второй временной период и возрос при полной работе из дома на третьем этапе.
Ученые отмечают, что они не располагали данными о надомном труде до пандемии тех, кто участвовал в проанализированных ими опросах, поэтому им пришлось оценить склонность к работе на дому до пандемии на основе таких характеристик, как возраст, пол и профессия, чтобы учесть этот фактор.
Другим ограничением в исследовании было то, что у них не было информации о том, каким образом схемы надомного труда внедрялись работодателями, то есть было ли это сделано на добровольной основе и какие имелись у работников возможности для переговоров об условиях такого труда.
Ученые считают, что в дальнейших исследованиях можно было бы изучить, как методы внедрения надомного труда в компаниях влияют на психическое здоровье и благополучие их работников.
Они также видят необходимость в продолжении отслеживания того, как влияют существующие методы работы на дому на психологическое состояние тех групп работников, которые оказались менее устойчивыми к ним в период пандемии — а именно женщин и лиц без высшего образования.
ИА Красная Весна