Реформаторы пенсионной системы в России, принимая закон о повышении возраста выхода на пенсию, обосновывали проводимые изменения в том числе тем, что Россия следует за общемировой тенденцией — что практически во всех странах Европы и в остальном цивилизованном мире пенсионный возраст увеличивают вслед за увеличением продолжительности жизни. Кроме того, 3 октября 2018 года Россия ратифицировала Конвенцию международной организации труда «О минимальных нормах социального обеспечения».
Даже в определении Конституционного суда от 2 апреля 2019 года в ответ на депутатский запрос зачем-то приводится (ибо это не относится к существу дела) та же мантра, что «многие государства приняли решения о повышении пенсионного возраста до 65, а некоторые — до 67 лет».
При этом реформаторы абсолютно не учитывают социально-экономические показатели в этих самых зарубежных странах, за которыми мы так погнались, повышая пенсионный возраст. Показатели эти требуют по крайней мере общего рассмотрения.
Далее мы представим статистику на основе данных Евростата, Организации экономического сотрудничества и развития OECD, а также данных Всемирного банка и Росстата для европейских стран и России.
В первую очередь напомним о продолжительности жизни в Европе и в России в соотнесении с установленным пенсионным возрастом (Рис. 1).
Сравнение ожидаемого срока жизни женщин после выхода на пенсию в разных странах показывает, что Россия теперь становится абсолютно отстающей в этом плане среди европейских стран, хотя ранее находилась на уровне Люксембурга или Испании. Но это — для женщин, которые в среднем, если верить моделям наших реформаторов, должны прожить после выхода на пенсию еще около 17 лет.
В отношении мужчин ситуация просто катастрофическая (Рис. 2).
Видно, что мужчинам в России теперь пожить на пенсии фактически не удастся. И это еще при показателе ожидаемой продолжительности жизни, которая заведомо выше, чем сегодняшняя средняя продолжительность жизни как минимум на 4–4,5 года.
Если сравнивать ожидаемую продолжительность жизни мужчин в РФ (в 2016 году) с установленным новым сроком выхода на пенсию, то получается, что мужчины проживут после выхода на пенсию 1,5 года. При этом текущий средний возраст смертности мужчин согласно данным ЦНПМИ — 61,4 года. То есть после того, как изменение пенсионного возраста полностью вступит в силу, и срок выхода на пенсию для мужчин составит 65 лет, подавляющее большинство мужчин будет фактически лишено возможности дожить до пенсии. Уже эти сведения заставляют констатировать, что демографических предпосылок предпринятого реформирования нет и в помине.
Но реформаторов это не смутило. Как и то, что в Европе имеют место и обратные тенденции. Например, в Италии, Польше и Франции пенсионный возраст снижают.
Наши горе-реформаторы обещают, что продолжительность жизни в России будет расти и приближаться к европейским значениям.
Но это значит, что и расходы на медицину должны соответствовать таким целям и быть уже сейчас на уровне европейских. Однако мы видим, что медицина в России финансируется на очень низком уровне (Рис. 3).
Помимо этого, в сфере здравоохранения России сейчас множество внутренних проблем, не все из которых вызваны недофинансированием: нехватка квалифицированных кадров, сокращение числа фельдшерских и медпунктов, сокращение перечня льготных препаратов, большая импортозависимость по препаратам и оборудованию и прочее. Это означает, что даже при существенном увеличении вклада в здравоохранение нет оснований рассчитывать на существенное повышение продолжительности жизни, по крайней мере в ближайшее десятилетие. Но мы не видим и этого необходимого изменения отношения к здравоохранению. Тогда о чем говорить?
Перейдем непосредственно к экономике пенсий (Рис. 4). Доля расходов на выплаты пенсии в ВВП России уже сейчас находится на довольно низком по сравнению с другими странами уровне — около 7%.
Вводя пенсионную реформу, российские власти, по всей видимости, хотят еще радикально сократить затраты в ВВП на пенсии, сохранив при этом взносы людей в Пенсионный фонд.
А почему, спрашивается, реформаторы не стремятся к уровню таких европейских стран, как Австрия, Франция или Италия, где доля расходов на пенсии составляет 13–14%, то есть вдвое больше, чем в нынешней России?
Теперь посмотрим на уровень пенсий в России (Рис. 5). Для сравнения с другими странами возьмем в качестве ориентира отношение величины фактической пенсии к среднедушевому доходу по стране.
Видно, что Россия здесь снова плетется в самом хвосте, причем с очень сильным отставанием. Из этого ясно, что, исходя из нынешнего уровня развития российской экономики, пенсионерам сильно недоплачивают.
По отношению уровня пенсии к средней зарплате ситуация еще более неприглядная (Рис. 6). Притом что в большинстве западных стран люди после выхода на пенсию получают более 60% от уровня средней по стране зарплаты, а где-то даже этот показатель достигает 100% (Испания, Нидерланды, Португалия). В России же он не выходит за пределы 35%. То есть вдвое-втрое меньше, чем в европейских странах.
При этом обещанная доплата к пенсии — напомним, в результате реформы пенсионерам обещали прибавить в среднем по 1 тыс. рублей — эту ситуацию никак не исправит.
Это тем более удивительно, поскольку пенсионные отчисления с зарплаты в России более-менее близки к величине этого показателя в других странах (Рис. 7). Но люди в итоге получают значительно меньшие пенсии по отношению к зарплатам, с которых платят взносы. При этом в России число работающих на одного пенсионера в среднем выше, чем в Европе.
То есть взносы примерно одинаковые, а пенсии по отношению к зарплате в разы меньше.
Читать также: «Балльная система начисления пенсий выгодна только чиновникам»
Все это показывает, что главная проблема российской пенсионной системы до ее реформирования заключалась не в том, что пенсионный возраст недостаточно высок или не хватает взносов в пенсионный фонд работающих граждан, а в том, что на деле отсутствует какая-либо забота об этих гражданах как в плане сохранения и улучшения их здоровья, так и в плане установления уровня пенсий, соответствующего взимаемым отчислениям.
Законодатели, апеллируя к западному опыту, взяли из типичной европейской пенсионной системы только один параметр — возраст выхода на пенсию. Все остальные параметры они просто проигнорировали. Поэтому все их обращения к европейскому опыту просто лживы.
Читать также: Пенсионная система в Дании. А как у них?
И очевидно, что такие реформаторы проблемы с пенсиями в России не решат и решить не могут.
Евгения Шевченко, Василий Хомяков, Максим Карев