25 октября представителю «Родительского Всероссийского Сопротивления» довелось поучаствовать в передаче на радио Вести FM Екатеринбург. Разговор шел о пресловутом «законе о шлепках», отмены которого добиваются родители по всей России. Он рассказал слушателям, почему ФЗ №323 – это зло, и чем его правоприменение грозит гражданам страны. Выше представлена запись передачи, а далее приводится её стенограмма.
Александр Борисов: Здравствуйте, это «Разговорка» на Вести ФМ Екатеринбург, мы работаем на частоте 96,3 FM, в студии Александр Борисов.
Родительская общественность страны, и Екатеринбурга в частности, активно выступила против поправок Федерального закона ФЗ №323, принятых летом этого года. Закон прозвали «законом о шлепках». По мнению активистов «Родительского Всероссийского Сопротивления», принятые поправки дискриминируют и дискредитируют семью и родственные отношения.
Накануне прошел пикет за отмену этого закона и у нас в Екатеринбурге. Один из организаторов этого пикета за отмену «закона о шлепках», Артемий Брусницын, сейчас у нас в студии. Артемий, здравствуйте!
Артемий Брусницын: Здравствуйте, Александр.
Борисов: Артемий, как вы оцениваете прошедший пикет, насколько вы действительно ощутили поддержку уральцев в этом деле.
Брусницын: Я должен сказать, что пикет был далеко не первый. Мы уже больше десятка пикетов провели в Екатеринбурге и собрали более четырех тысяч подписей [в Свердловской области] против так называемого «закона о шлепках», то есть 323-го Федерального закона, который изменил 116 статью Уголовного кодекса. По всей России уже собрано более 180 тысяч.
Борисов: А в чем проблема? против чего выступает «Родительское Всероссийское Сопротивление»?
Брусницын: Мы выступаем против изменений, которые были внесены в Уголовный кодекс. 116 статья УК это «Побои», то есть причинение боли без вреда для здоровья. Раньше [до принятия ФЗ №323] эта статья касалась всех граждан России, сейчас уголовную ответственность оставили только для экстремистов. хулиганов и, через запятую с ними, «близких лиц». То есть всех лиц, находящихся в родственной связи – дети и родители, мужья и жены. братья и сестры и так далее. Причем ужесточили наказание до двух лет лишения свободы, и обвинение перешло в частно-публичное.
То есть, если раньше муж поссорился с женой – заявление в полицию, начинается разбирательство, помирились – забрали. Сейчас этого сделать невозможно, заявить может кто угодно, и уголовное правосудие обязано будет покарать. Родителей, детей, мужей, жен.
Уже есть дикие случаи. В Туле девочка пришла в школу с синяком, ее забрали из семьи и на мать завели уголовное дело. Сейчас идет расследование, будет суд. Мать отрицает, что она хоть пальцем трогала ребенка. Дочка плачет, просится домой. И тем не менее, закон должен покарать, потому что по новой редакции ст.116 УК РФ закон должен покарать, и на время судебного разбирательства ребенок остается вне семьи.
Борисов: Ваша позиция ясна. Но давайте мы тоже собственное разбирательство попытаемся инициировать здесь, в нашей студии. У меня много вопросов по поводу вашего объяснения возникло. Вы понимаете, что когда вы говорите «поднял руку на жену, потом помирились, заявление забрали», вы против себя настраиваете очень многих людей, которые выступают как раз против домашнего насилия? А в данном случае новая редакция ст. 116 именно обеспечивает [защиту] нашим гражданам, которые не могут за себя постоять. Что в этом плохого?
Брусницын: На самом деле уже есть достаточно много статей, которые регламентируют действия сотрудников полиции и суда в отношении домашнего насилия. Есть ст.117 УК РФ «Истязание», есть ст.115 УК РФ «Причинение легкого вреда здоровью». И парадокс в том, что теперь за избиение с ущербом для здоровья, ст.115, наказание – полгода. То есть сотрясение мозга, сломанная рука, сломанная нога и другие последствия, которые считаются легкими, будут наказываться полугодом лишения свободы. А ст.116, то есть буквально синяки, ссадины, ушибы, которые у всех детей есть – они гуляют на улице, они падают – теперь наказываются двумя годами лишения свободы!
Борисов: Вот теперь другой вопрос возникает. Почему – наказывается? Начинается разбирательство, и та же история в Туле еще не имеет своего окончательного подтверждения и завершения. Вдруг там выяснят, что обвинения по ст.116 были необоснованными, и все нормально? Тем не менее необходимо было провести эту проверку.
Брусницын: Ну, я должен сказать, что девочку из семьи уже изъяли. Ей уже нанесена психологическая травма как минимум! Мать «кошмарят», против нее началось уголовное преследование, и как такое можно поддерживать, я не знаю.
Конечно, есть презумпция невиновности, конечно, есть возможность доказать [невиновность] в суде. Но даже если, предположим худшее, родитель ударил ребенка тапком. Появился синяк на мягком месте. О, ужас, ужас!.. Это что, повод посадить на два года?
Борисов: А у кого этот повод вдруг возникает? Вы намекаете, что любой сосед, прохожие могут заявить в полицию?
Брусницын: Именно так. Частно-публичное обвинение подразумевает, что заявителем может быть любой.
Борисов: Знаете, я посмотрел новую редакцию ст.116, вот это «частно-публичное» я там не нашел.
Брусницын: Это относится к уголовно-процессуальному кодексу. Но оно и логично – как видите, через запятую с экстремистами…
Борисов: …по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды…
Брусницын: …а также из хулиганских побуждений.
Борисов: Да… Так может, речь о том, что, если будут доказаны мотивы ненависти и вражды, именно в близких отношениях…
Брусницын: Нет-нет, именно «близкие лица» идут через запятую с мотивами, как отягчающее обстоятельство. И это – нонсенс! Это превращает уголовное право в абсурд, потому что [родственная близость] никогда не считалась отягчающим обстоятельством, как экстремизм, хулиганство или повторное совершение преступления.
Борисов: Все-таки объясните. Почему именно сейчас нужно общественное вмешательство в этот вопрос?
Брусницын: Потому что закон уже принят, и он уже начал действовать. первые случаи в Туле, в Чите, в других городах, и дальше их будет больше!
Борисов: Но вот эти ситуации, которые обсуждаются и которые вы приводите – это все-таки частные случаи, почему, по вашему мнению, их стоит воспринимать как тенденцию?
Брусницын: на самом деле это не частные случаи. Уже больше тысячи случаев превышения полномочий органов опеки и КДН рассмотрено нашей организацией…
Борисов: А что, по вашему мнению, является «превышением полномочий»?
Брусницын: Когда изымают детей из семей за бедность, за те же шлепки и прочее. Пока нам удавалось доказать через суд, что все это – превышение полномочий. А после введения ст.116 в новой редакции – это уже законно! То есть отобрать [ребенка у родителей] можно по любому поводу, из любой семьи, и процентов восемьдесят населения России попадает под удар.
Борисов: Скажите, а вы разбирались – кому вы возвращали этих детей. которых отняли…
Брусницын: Ну конечно! Мы всегда разбираемся. в каком состоянии находится семья. мы помогаем этим семьям.
Борисов: Получается, вы на себя берете такую роль арбитра? Вы считаете, что суд, правоохранительные органы, органы опеки – неправильно разбираются в системе права и уголовных наказаний?
Брусницын: На самом деле, очень многим просто нужна помощь – юридическая и человеческая. Это многодетные семьи, это одинокие матери. это матери, которые сами выросли в детдоме, находятся на попечении государства. Это очень большая категория граждан, которые не являются маргиналами, не являются алкоголиками или «истязателями» собственных детей, но попадают под пристальное внимание полиции и органов опеки и сталкиваются с прессингом чиновников, которые безжалостно вмешиваются в дела их семьи.
Борисов: Не сгущаете ли вы краски, вот о чем я говорю! На чем основывается ваше убеждение, что новые поправки, о которых мы говорим, преувеличенные полномочия, как вы говорите, используются для подрыва семейных отношений в нашем государстве?
Брусницын: Это же не только мое мнение. Мы читаем Уголовный кодекс вместе с Вами, перед нами – ст.116 УК. Два года лишения свободы за причинение боли, не повлекшей последствий. Это вполне конкретная вещь. Удар тапком, удар ремнем, просто подзатыльник. Причинила боль? Причинила. Доказать можно что угодно, если у ребенка увидят синяк.
Борисов: Кто, кто может доказать?
Брусницын: Допустим, недоброжелатель. Это очень «хороший инструмент» для давления банков на семьи, которые имеют кредит…
Борисов: Не подсказывайте им!
Брусницын: Не дай Бог! Но это очень коррупционногенная статья, очень страшная статья, которая допускает злоупотребления на всех уровнях.
Борисов: И все-таки, почему вы уверены, что все, кто обращается к этому закону, делают это с целью внедрить – мы не произнесли этих слов ни разу, но говорим именно об этом – ювенальную юстицию, как инструмент по подрыву общественных связей?
Брусницын: Потому что идеология ювенальной юстиции именно это и подразумевает: детей трогать вообще нельзя, любое воспитание – это насилие, либо психологическое. либо физическое. А если оказывается психологическое или физическое насилие, ребенок должен быть изъят из семьи. Но я больше того скажу. Даже в Финляндии, где жуткая система ювенальной юстиции, не сажают на два года за шлепок. Там отбирают детей, но не сажают на два года!
Борисов: Вот Вы говорите. что «идеология» этой самой ювенальной юстиции полностью совпадает с направлением, в которое вдруг, как выясняется, двинулся наш Уголовный кодекс... Но идеология – это такая почва. на которой очень сложно что-либо кому-либо доказать. Это – наши домыслы, наше субъективное ощущение и отношение.
Брусницын: Конечно, есть наше субъективное ощущение и отношение, но есть, опять-таки, конкретная статья Уголовного кодекса, которая была изменена, и мы видим последствия – по всей стране начинаются уголовные преследования ни за что, за синячок. Что это, если не ювенальная юстиция, которую нам показывают в телевизоре и говорят «плохо-плохо»?
Борисов: Главная опасность ювенальной системы, на мой взгляд – это возможность обращаться за помощью к надзорным и контролирующим органам самого ребенка. У нас такой возможности нет. Зачем такие страсти на данный момент?
Брусницын: Мне кажется, что у данного конкретного закона, учитывая. что его авторы – это юристы со стажем, заслуженные и все прочее, абсолютно ювенальная подоплека. Абсолютно криминогенная и капиталистическая база, если хотите. Дети – нужны. Мало их изымается из семей, видимо, надо изымать больше.
Сейчас вводятся все эти патронатные семьи, как на Западе, детские дома у нас расформировываются. И вместо того, чтобы заниматься реальным усыновлением, как это было всегда в России, вводят фостерные семьи, патронатные семьи, которые получают деньги.
Детей – мало, денег на каждого ребенка выделяется много, значит, в системе должно появиться больше детей. Один из способов сделать так, чтобы в системе появилось больше детей – это вот так бесконтрольно их изымать. Абсолютно логичная схема, как мне кажется, вполне «бизнесовая» и капиталистическая.
Борисов: Артемий Брусницын, один из организаторов пикета за отмену «закона о шлепках», активист «Родительского Всероссийского Сопротивления», был сегодня гостем программы «Разговорка». Артемий, спасибо Вам большое.
Брусницын: Спасибо Вам!
* * *
Против ювенального закона ФЗ-323 уже собрано и передано в администрацию Президента 182 053 «живые» подписи граждан России, сбор подписей продолжается – ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ!