Возврата даже к ущербной постсоветской медицине, сохранившей остатки человеческого, не будет. Только продажа услуг. И для этого нужно поменять личный состав медицинских организаций
Как в капле воды. Что показал конфликт в НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина?
Прокомментировать ситуацию корреспондент ИА Красная Весна попросил московского врача-хирурга с 30-летним стажем Елену Баркову.
Лично с РОНЦ [Российским онкологическим центром им. Н. Н. Блохина] не знакома, даже не была там ни разу. Но знакомые врачи этим летом очень хорошо отзывались о медперсонале детской онкологии.
Из того, что пишут в прессе, видно, что суть конфликта — плохие личные отношения [замдиректора по научной и лечебной работе НИИ детской онкологии и гематологии Георгия] Менткевича и нового руководства. Новое руководство ломает старый коллектив, выживая лидеров. Сделать это очень легко.
Чего хотят врачи? Чтобы с ними считались. Но этого не будет. Возврата даже к ущербной постсоветской медицине, сохранившей остатки человеческого, не будет. Только продажа услуг. И для этого нужно поменять личный состав медицинских организаций (они ведь теперь не лечебно-профилактические учреждения).
Читайте также: Руководство онкоцентра Блохина не считает себя виновным в увольнении врачей
Население, в свою очередь, тоже хочет комфортного обслуживания — и потому комментирует ситуацию соответствующим образом: мол, идите уже все в платную медицину, ваши склоки отвратительны.
Произошла десакрализация медпомощи — вначале рынком, а потом отсутствием внятной позиции самих врачей и медсестер. Они попытались усидеть на двух стульях («достойные зарплаты» воспринимались как прямое следствие нужности нашей работы для государства и уважения, понимания моральных, душевных издержек этой работы у граждан) — и грохнулись. Никакого уважения к труду в принципе нет. Ни к чьему.
Официоз на голубом глазу утверждает, что качество услуг растет, а отдельные пятна плесени в процедурных кабинетах или палатах для ослабленных — ерунда, устранимая точечным ремонтом. Ну, а протестующие против чудовищной рассыпающейся бюрократической машины врачи и медсестры — неудачники и склочники. Мол, наберем других, которые будут стараться работать и не возбухать.
Читайте также: Почему российские врачи вынуждены массово и «добровольно» увольняться?
При этом руководство легко может противопоставить 20 родителям, поддержавшим протестующих врачей, 2000 «одобрямсов».
Здравоохранение подрядилось работать в виде медицинских торговых центров. Все, что и кто не вписывается в этот формат, вышвыривается оттуда. Деньги вливаются большие, обещают еще больше, их нужно отбивать (понятно, что в плюс не выйдешь, но нужно всячески стараться пинать медиков в этом направлении).
И совершенно неважно, с кого требуют деньги: с ФОМС, с ДМС, с пациентов — это все равно ларьки. Ну, а против чего можно протестовать в ларьке, кроме прямого нарушения законов? Вот большинство медиков и приспосабливается: жизнь короткая, что-то платят, а смена руководства чаще всего не улучшает положение, а наоборот.
Читайте также: На севере России считают, что первичное звено здравоохранения провалено
Мне все чаще кажется, что здравоохранение наше разрушено окончательно. Одни позорные сборы в СМИ на лечение онкобольных детей, которых ежегодно выявляется около 3 тысяч — это приговор.
Российское здравоохранение нужно выстраивать практически с нуля — на идеологическом базисе. Ведь в основе поведения человека лежит невещественное. А сейчас всё невещественное изъято из врачебного и сестринского труда.