Если на ваш взгляд это фейк, оскорбление российских женщин и нарушение обязанности журналиста проверять информацию, то вы не заметили существенных тонкостей.
Новая честная журналистика
Сергей Кайсин © ИА Красная Весна
«Новая газета» снова высказалась на тему домашнего насилия. Упомянув про 14 тыс. ежегодно (то есть, каждые 40 минут) убиваемых женщин. Я уже читаю гневные слова «закон о фейках» и «Роскомнадзор»: вот, непроверенная информация, надо осудить.
Но погодите, не спешите накидывать платок на этот вентилятор — может быть, он несет свежий ветер новой журналистики — независимой, честной и смелой. Учит нас правильно выражаться.
Потому что если на ваш взгляд это фейк, оскорбление российских женщин и нарушение обязанности журналиста проверять информацию, то вы не заметили существенных тонкостей.
А прежде всего — мы ведь не за зажим свободы слова? А какая же у слова свобода, если автор его контролирует? Этак он, автор, как рефлексирующая сороконожка, до конца заметки и не дойдет — это проверь, то проверь… Написал: «Дышу свежим воздухом», а дотошный читатель — в Роскомнадзор: «По данным зелёных медиа, в воздухе были примеси». И формально читатель прав — непроверенная информация, позор автору и газете.
Хотя по сути, за что судить творчески замученного беднягу-журналиста? За то, что, как писал классик из провинции, «он по-русски писать не умеет» — иначе уж, конечно, написал бы «так, что привязаться было бы не к чему». Например, написал бы: «Дышу свежим, как мне показалось, воздухом».
И никаких поводов для жалоб — написана только правда и к тому же вся правда, вместе с первоисточником «мне показалось». «А если вы мне поверили, то я не виноват, я сделал оговорку, предупредил вас честно!».
Так вот, автор «Новой газеты», безусловно, «по-русски писать» умеет. Он же не написал в лоб, как те из Минтруда, которые 25 лет назад вставили эту, как мне кажется, клевету на Россию в отчет перед, как мне кажется, мировыми феминистками: «Многочисленны факты издевательств и истязаний женщин со стороны мужа. В 1993 году в результате таких преступлений погибло 14,5 тыс. женщин». Или как в следующем отчете, 1999 года, который несколько позднее представляла миру первый зам. министра труда Г. Н. Карелова: «Ежегодно 14 тысяч российских женщин погибает от рук мужей или других родственников».
Нет, автор написал «так, чтобы привязаться было бы не к чему», а нам было бы чему поучиться у новой журналистики: «Если согласиться с цифрой в 14000 женщин, ежегодно погибающих в бытовых конфликтах, получается, что в семьях убивают каждые 40 минут».
То есть он, хоть и не сообщает, откуда эта цифра — то ли это ему лично показалось, то ли это «оценочное мнение редакции», что каждые 40 минут в семьях убивают женщину, — но ведь и не сказал, что это правда! Так за что же его судить? За то, что источник не назвал? — так независимый журналист и не должен зависеть от источника!
Больше того, он уже в следующей фразе сделал честную оговорку о том, что это, может быть и неправда, может быть, эту статистику надо уменьшить в разы. Эта фраза достойна быть отлита в граните — на памятнике честной журналистике:
«Ужасающая статистика, даже если уменьшить оценку в разы». Мне кажется, и этому риторическому приему стоит у журналиста «Новой» поучиться. Он позволяет с любой цифрой связать любую, независимую от нее оценку, позволяя честно увеличить цифру, ужаснуть и опять уменьшить!
Ведь не сказано, сколько надо разов, чтобы статистика после этого осталась ужасающей. Полтора, два? Для 2018 года, чтобы так ужаснуть, нужно было бы опубликованные официальные данные увеличить, а потом уменьшить в 55 раз. Но во фразе привязаться не к чему — ведь и одно убийство ужасает, а тут их — статистика!
Тот, кто скажет, что это мошенничество, что это заворачивание в честные оговорки нечестной информации, тот будет смел и независим, и даже с его субъективной точки зрения честен. Но тот еще не всему у «Новой» научился. Не понял, как можно любую свою мысль смело «высказать и не высказать» так, «что привязаться было бы не к чему». Потому что даже если с ним согласиться, то к таким его словам можно было бы привязаться с иском об ущербе деловой репутации.
Но, если он хочет перенять мастерство, он мог бы поискать другое выражение, которое с его точки зрения было бы точным — о том, примерно, что многие люди, которые, может быть, просто ничего не понимают в смелой независимой журналистике, склонны считать такие приемы мошенничеством. И так смело заронить читателю нужную мысль (если он считает ее правильной), и честно не дать повод к своим словам привязаться.
Но… «Новая газета» пишет под каждой (я предполагаю) заметкой на своем сайте — во всяком случае, под этой: «Если вы тоже считаете, что журналистика должна быть независимой, честной и смелой, станьте соучастником „Новой газеты“».…здесь подчеркивание мое только если вы тоже считаете сами. А я вас к такому соучастию не подстрекаю.