Этой осенью участились обращения в РВС от родителей из Москвы с жалобами на бесцеремонное поведение социальных служб. На основании простого доноса недоброжелателя они грубо врываются в квартиру, начинают придираться к обстановке, искать повод заявить об “угрозе для ребёнка”. При этом заявляют о своём праве регулярно посещать семью, которую они “ставят на контроль”, угрожают отобранием детей, а в нескольких случаях действительно детей отобрали. Особенно часто обращаются на нашу горячую линию (8-800-100-9724) с жалобами на Кунцевское и Крылатское УСЗН (оба в ЗАО).
РВС консультирует обратившихся родителей, разговаривает с “соц.защитниками”, обращается в суд, помогает добиться возвращения незаконно отобранных детей. Как правило, о конкретном случае мы не пишем, потому что привлечение внимания к трудностям семьи самой семье далеко не всегда на пользу.
Об одном случае в Крылатском всё-таки пришло время рассказать. Тем более, что в Сети уже вышли публикации, которые отражают ситуацию неполно, с непроверенными, а также неполезными для судьбы семьи подробностями.
То, что происходило - в этом случае с личным участием начальника отдела опеки УСЗН района Крылатское Т. А. Когут, по нашему мнению, вполне подходит под понятие “жестокое обращение с несовершеннолетними”, без всякого, нынче модного, расширительного толкования. Судите сами.
Два мальчика, возрастом 10 и 12 лет, воспитывались своим отцом и Натальей Ивановской, которая в течение нескольких лет заменяла им мать. Дети ходили в школу и спортивные секции.
30 октября отец скоропостижно умер. Дети остро нуждались в утешении, присутствии близкого человека. А юридически, поскольку Н. А. Ивановская им не родная мать, возникла ситуация “дети остались без попечения родителей”. Закон для такой ситуации предусматривает готовое решение - срочное назначение опекуна (“предварительная опека”). Можно ли спорить с тем, что таким опекуном должна была стать Н. А. Ивановская? Причём для оформления опеки достаточно было только взять у неё копию паспорта и убедиться на месте, что условия, в которых они все вместе проживали, были нормальные.
Но такого очевидного, одновременно законного и гуманного решения не было принято. Вместо этого прямо в этот же день, день смерти отца, в квартиру, где находились Наталья с детьми, ворвались полицейские вместе с Т. А. Когут, и, невзирая на плач детей и просьбу Ивановской оставить детей с ней, грубо увезли детей, поместив их в инфекционное отделение больницы им. Сперанского, хотя ни законного, ни медицинского повода для госпитализации не было. С детьми, таким образом, поступили как с найденными на улице безнадзорными (то есть, согласно ст. 1 Закона № 120-ФЗ, “находящимся без присмотра”), хотя они были под присмотром Н. А. Ивановской, и не было никаких препятствий для срочной передачи детей под её опеку.
РВС узнало об этом бесчесловечном отобрании далеко не сразу. Дети к этому времени уже почти две недели были в больнице, общаться с ними Наталья могла только по телефону. Вопрос об опеке не решался.
РВС сразу уведомило прокуратуру, департамент социальной защиты Москвы, начало поиск родной матери детей. Уже на следующее утро, когда активисты вели переговоры с руководством больницы, детей перевели в социально-реабилитационный центр (СРЦ “Алтуфьево”) - в то место, куда можно было сразу поместить детей, если Когут не считала возможным оставить их - после смерти отца! - в привычной им обстановке.
В то же время, вступив в переговоры с опекой, РВС столкнулось с новыми странностями в рассуждениях начальницы отдела. Сначала она заявила, что не имеет права отвечать на наши вопросы без разрешения своего начальства. Затем то, что Наталья оставалась с детьми в день смерти их отца, она квалифицировала как “незаконное удержание детей”. А свой отказ передать детей Наталье под предварительную опеку Т. А. Когут пыталась мотивировать тем, что предварительная опека законом предусмотрена только для родственников, что неправда. В итоге дело не двигалось, хотя по закону нужно было это делать срочно.
Завершилась эта история неожиданно для всех её участников - и для Натальи, и для опеки, и для детей. Наши активисты всё-таки нашли родную мать мальчиков. Оказалось, что она проживает в соседней области, ей никто не сообщил о смерти отца детей, и узнав об этом от РВС, она решила забрать детей к себе. Правда, даже и родной матери Т. А. Когут сумела не отдать детей без проволочек, затянув передачу на несколько дней надуманными предлогами.
Итак, эта Крылатская история закончена. Мы далеки от намерений обвинить опеку или больницу в каких-то преступных замыслах. Однако, объяснить такое поведение ни добрыми намерениями, ни должностными обязанностями не получается. Чёрствость, нерасторопность, пренебрежение как законом, так и чувствами детей проявлялись на всех этапах этой истории, и несомненно, это нанесло детям глубокие психологические травмы. Вместо поддержки, которая должна была стоить Т. А. Когут одного росчерка пера. Вот с таким жестоким обращением с несовершеннолетними нам и приходится бороться в первую очередь.
Мы будем ждать ответа ДСЗН г. Москвы о поведении Т. А. Когут. Из ответа мы хотим понять - является такое поведение нормальным для новой “модели системы профилактики”, о которой 20 ноября в том же СРЦ “Алтуфьево” рассказывали на Международной конференции - или всё-таки это особое поведение конкретного служащего, просто, возможно, профессионально непригодного. Ответ, понятно, важен не только ради этого случая.
Кроме того, заявления в правоохранительные органы поданы нами и по другим деяниям УСЗН Крылатского.
Александр Коваленин, РВС.